О РОЛИ ФАНТАСТИКИ В СНИЖЕНИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ УГРОЗ

15.02.2022

О РОЛИ ФАНТАСТИКИ В СНИЖЕНИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ УГРОЗ

Президент Токаев 11 января 2022 года на заседании Парламента дал поручение об открытии филиалов ведущих технических ВУЗов на территории Казахстана. Инициатива, конечно, хорошая. Однако, ретивость и однобокость исполнения вынуждает зафиксировать, что Президент в своей речи ничего против гуманитарного образования не высказывал. Да и в целом, необходимо вдумчиво и хладнокровно подходить к реализации поставленных задач, осознавая и рассчитывая, как возможности, так и риски. Результаты масштабных исследований о зависимости образования и террористических рисков, утверждают, что в странах с наименьшей модернизацией в образовании, формальный количественный рост охвата образованием сопровождается выраженной террористических угроз.

К сожалению, наша реальность доказывает, что большое количество номинальных реформ вовсе не синонимично реальной модернизации системы образования. Смотреть надо на факты, а они свидетельствуют о сильнейшей деградации этой системы.

Если взять результаты независимых международных исследований в области функциональной грамотности PISA, то, сопоставляя качество подготовки казахстанских школьников по сравнению со странами ОЭСР, мы относимся не к развивающимся, а, скорее даже к «недоразвитым» странам. К сожалению, эта новая сомнительная группа классификатора – единственная лепта, которую мы сейчас можем внести в мировую методологию.

В таких обстоятельствах поверхностный подход к охвату образованием может способствовать росту потенциальных угроз, в том числе и территориальной целостности нашей страны. Поскольку предполагается активный охват абитуриентов именно на Западе Казахстана, на протяжении многих лет уже являющимся регионом высокого уровня социальной тревожности.

Но это не значит, что необходимо отказаться от реализации масштабных образовательных проектов. Вопрос состоит в сбалансированном подходе в реализации поставленных задач. Необходимо принять важность гуманитарной, идеологической составляющей при взращивании абитуриентов как страты, в том числе и будущих технических специалистов. То есть развитие «технических» специальностей должно быть сбалансированно гуманитарными специальностями, иметь общий идеологический смысл, системность подходов к обучению и логику действий со стороны вовлеченных госорганов.

Например, мотивация абитуриентов технических специальностей – это априори вопрос общего культурного развития, в том числе через научную фантастику, способную научить ребенка мечтать и свершать. Как механизм воздействия на массовое сознание, научная фантастика в Казахстане не изучается. К сожалению, даже минимальному развитию этого направления литературы не уделяется должное внимание.

Более того, отсутствует осознание необходимости поддержки данного направления литературы в рамках национального императива, который, по идее, должен лежать в основе всех ключевых программ развития.

Поэтому в целях получения полноценной информации о влиянии фантастики на массовое сознание, обратилась с рядом вопросов к профессору Георгию Почепцову – специалисту в области манипулирования общественным сознанием мирового уровня, автору множества работ по пропаганде и писателю-фантасту, члену Союза писателей.

– Георгий Георгиевич, почему развитие направления фантастики в литературе важно?

– Фантастика – это не только домашние читатели, замкнутые в своей квартире. Фантастика – это инструментарий познания будущего. По этой причине в США военные имеют центры, опирающиеся на фантастику. Есть даже командование будущего, задачей которого является ускоренная трансформация вооруженных сил. Китай, отправив условную “экспедицию”, по техгигантам типа Фейсбука, тогда еще не Мета, обнаружил, что там ведущие люди в детстве увлекались фантастикой. Узнав это, Китай запустил издание своей китайской фантастики у себя. То есть перед нами действующий инструментарий трансформации массового сознания. Приятно видеть, когда власти могут ставить такие далеко идущие задачи.

– Как влияет переход от научной фантастики к фэнтези на массовое сознание? Способствует ли этот переход изменению социального контракта с государством, на Ваш взгляд? Формированию иждивенческих настроений, требованию внедрения безусловного базового дохода и тд, то есть наличию формальной «волшебной палочки» для решения насущных проблем?

– Разные социальные группы видят перед собой разные цели. Нужно дать каждой такой группе хорошие социальное видение, которое будут интересно с точки зрения государства. Человек все равно будет двигаться вперед, ему только надо в этом помогать. Кстати, в США не только военные, но и крупные корпорации имеют подразделения, опирающиеся на фантастику и фантастов, поскольку в их головах будущее уже рождается сегодня. То есть “большие деньги”, а это военные структуры и корпорации, хотят заранее узнать будущее, поскольку для них ошибки будут болезненнее, чем для нас.

– Какие требования были раньше (в советское время) для вхождения в число писателей-фантастов, стоящих опубликования и как изменились эти требования сейчас?

– Сегодня приоритет отдан чистой развлекательности, Советский Союз удерживал еще и идеологические цели. Там не было идей Маркса или Ленина, могло быть просто общество социальной справедливости или борьба с какими-то космическими захватчиками. То есть та же развлекательность облекалась в правильные формы. Сегодня приоритет отдан чистой развлекаловке, поскольку она несет деньги.

– Насколько вероятно возрождение этого направления литературы в постсоветских странах на массовом уровне? Какие условия для этого должны быть созданы? Наблюдаете ли Вы подобную готовность в технологически продвинутых странах – США, Китае, Японии, как пример?

– По сути фантастика может рассматриваться как социальный инструментарий, но достаточно тонкий, который никто не должен видеть как какое-то подталкивание. Дело в том, что современные исследования видят литературу и искусство как “погружение” (введен даже такой термин) в виртуальность, в результате чего человек перенимает характеристики героев на себя. Были исследования, например, по Гарри Поттеру (в США и Италии), которые показали, как человек существенно меняется в результате чтения. В США чем больше книг о Поттере прочитал молодой человек, тем скорее он голосовал на президентских выборах за Обаму. Это связано с тем, что демократы, как и Поттер, лучше относятся к так называемым стигматизированным слоям общества. Кстати, сегодня мы видим следующий шаг развития, когда сбрасываются старые памятники, а кино требует актеров из всех рас. То есть уходит очередное ограничение.

– Какие авторы повлияли на Ваше собственное становление в качестве писателя-фантаста?

– Конечно, Стругацкие, а вот Ефремов как еще один живой классик меня почему-то не впечатлял. И большую роль все же играла зарубежная фантастика, которую достаточно активно переводили в советское время, например, Брэдбери.

Кстати, считается, что именно Стругацкие сформировали поколение, которое и развалило Советский Союз. По крайней мере, они очень сильно повлияли на Чубайса, Гайдара и др. То есть если в действительности был сценарий подготовки развала, то у него мог быть и такой инструментарий.

– Когда Вы сами решили выбрать для себя этот жанр? В какой момент жизни? Есть ли у фантастов временные/возрастные ограничения для старта и продуктивной реализации, как, например, «золотой возраст» ученых?

– Я как бы не выбирал и даже не назвал бы себя фантастом. У меня это фэнтези, которую кто-то может считать даже поворотом назад из-за магов, колдунов и королей как героев. И все начинать надо в молодости, когда ты легко впитываешь в себя и книги, и мир. Когда твои мозги открыты всему новому. То, что интересно читать самому, то ты и стараешься писать…

– Какими навыками должны обладать начинающие фантасты для того, чтобы привлечь внимание среди информационного шума, на Ваш взгляд?

– Это сложный вопрос, на который нет однозначного ответа. Все вокруг настолько изменчиво… Понятно, что в идеале надо идти не в книгу, а в кино. Но в кино могут взять только после книги… Кстати, сильными могут быть тексты, построенные на опоре на мифологию своего народа, что особо никем не используется. И помнить главное – книга и фильм – это продажа эмоций. Современный человек, сидящий дома в кресле, хочет уйти из своего комфорта в мир страхов и опасностей.

И еще – это очень конкурентная среда, поскольку сериалы приходят к зрителям любой страны. Сегодня трудно найти и нового героя, и новый сюжет.

– Вы часто бываете в США – есть ли разница между поколениями увлеченных фантастикой периода Азимова и периода киностудии Marvel на ваш взгляд? Отличались ли чем-то американские фанаты научной фантастики от советских в прошлом?

– Американская и советская фантастика тогда шли в чем-то вместе или параллельно. Сегодня из-за перехода от книги к фильму и сериалу происходит существенная примитивизация жанра. Все же слово более интеллектуальный инструментарий, чем визуальная картинка. Картинки легко смещаются в драки или ужасы, а слова поднимали аудиторию, вводя то, что нельзя даже изобразить. Особенно мне не нравится детская мультипликация, которая вообще потеряла людей как героев.То это машинки, то звери … И действием основным стали не слова, а драки и столкновения … Кстати, есть такая закономерность: продукт, сделанный для массовой аудитории, должен быть проще продукта, создаваемого для малой аудитории. Большие деньги дает только массовая аудитория. Лишь сегодня, кстати, когда стриминговые сервисы вошли в полную силу можно получить прибыль и на малой аудитории, но она, конечно, не может сравниться с лидерами проката.

– Мы знаем, что через кинематограф, массовую культуру закладываются социальные тренды. На днях изучила сюжет трех сезонов сериала от Marvel, в котором группа подростков проживала проблемы взросления и осознания себя, своих суперспособностей и, одновременно, приходила к пониманию и готовности убийства собственных родителей ради благой цели. Что-то вроде гротескного Павлика Морозова, только на антидепрессантах и в окружении радикальных феминисток, лесбиянок и других пока еще маргинальных групп. Разумеется, гендерные, расовые, сексменьшинств и прочие балансы были соблюдены в этом сериале в полной мере. Однако, данный тренд вызывает вопросы относительно итоговой идеологической задачи. И это ведь не артхаус, а массовая культура, тем более, от такой известной студии, как Marvel. К чему может привести активное продвижение подобных сюжетов, на Ваш взгляд?

– Мир усложняется, и к этому надо быть готовым. Многие последние сериалы демонстрируют достаточно страшный характер нашего мира и особенно будущего. Даже если герой выживает, это дается ему нелегко. Все вокруг готовит нас к тому, что наше будущее не так безоблачно, как это кажется в детстве. Кстати, соцсети отслеживают нас лучше, чем любая полиция…

Последние фильмы (американский “Не смотри наверх”) и сериалы (британский “Кобра”, название которого это сокращение нашего варианта комиссии по чрезвычайным ситуациям) по сути исследуют ситуации катастроф всемирного масштаба. Но такие исследования, даже художественного характера, ярко демонстрируют нашу неготовность к планетарным катастрофам.

– Как фантастика рассматривается с точки зрения современной науки?

– Современная наука тоже изучает почти “фантастические” с точки зрения прошлого ситуации, давая свои рекомендации. Сегодня соцсети дали возможность непосредственного влияния на миллионы. Наш мозги стали доступны чужому взгляду. Более конкретным стало и изучение экстремальных ситуаций. Британия, к примеру, изучала поведение людей после взрывов в лондонском метро. Оказалось, что люди помогали друг другу выбираться, старики не остались в одиночестве. Еще они предложили методы управления футбольными болельщиками.

И третье – очень серьезно изучались протестные явления: что это была за молодежь, которую подняли на “бунт”. США создали отдельное направление как бы прогнозной криминологии, которое, кстати, выросло из одного фантастического рассказа. Речь идет о наборе факторов, которые “стимулируют” человека на совершение преступления, которое в результате становится почти автоматическим.

Разумеется, что для обывателя взаимосвязь наличия или отсутствия национального императива, уровня общего культурного развития молодежи, влияния технического образования на рост террористических угроз неочевидна. Однако, мир всегда был сложно устроен, и в мире перехода от постмодерна к трансмодерну мы должны оперировать сложными рисками для формирования гибкой политики как в области образования, так и социума в целом.

rezonans.asia

Возврат к списку

Другие материалы автора