СТАНИСЛАВ ТАРАСОВ О ГЕЙДАРЕ АЛИЕВЕ И ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ И РАЗВЕДКЕ В ЗАКАВКАЗЬЕ

11.09.2022

СТАНИСЛАВ ТАРАСОВ О ГЕЙДАРЕ АЛИЕВЕ И ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ И РАЗВЕДКЕ В ЗАКАВКАЗЬЕ

Модест Колеров

Интервью историка, шеф-редактора ИА REGNUM Станислава Тарасова

Дорогой Станислав Николаевич! Я знаю, что ты родился в советском Азербайджане, в Кировабаде, бывший город Гянджа, ныне опять Гянджа, в 1953 году. Также помню, что твой дед был царским чиновником. И был спасен от совершенно реальных репрессий в Советском Азербайджане с помощью его старого знакомого, знаменитого сталинского генерального прокурора Вышинского – вот такая интересная деталь. И этот царский чиновник, офицер, был поляк. Вышинский тоже был поляк. В 1975 году ты окончил исторический факультет Азербайджанского государственного университета. Ты окончил восточное отделение исторического факультета, учился, в частности, у будущего президента Азербайджана Эльчибея…

Да, мы застали определенное время, первое время перед арестом он читал курс лекций.

В 1975 году ты окончил университет и поступил в очную аспирантуру на мой родной истфак Московского государственного университета, где я учился позже. Понятно, что тебя вежливо отправили в Москву, чтобы ты не создавал конкуренции там, в Баку. Ты защитил кандидатскую диссертацию об участии большевиков в партийном строительстве в Азербайджане?

Она называлась, тему я могу сейчас назвать – борьба с националистической контрреволюцией в Закавказье и Ближний Восток в 1918–1921 годы. И мы занимались изучением формирования националистических партий, движений и так далее, как формировался «Мусават», «Иттихад», «Дашнакцутюн», какие отношения были с грузинскими меньшевиками и вся подноготная. И то, что мы выявили в ходе этих исследований, – мы, просто, честно говоря, впали в абсолютную депрессию, потому что сложилась совершенно другая картина.

Какая?

Я проучился пять лет в национальном университете. В отличие от других университетов, это был специализированный университет, который национальную историю выделял, придавал ей первостепенное значение. Ближний и Средний Восток, Османская империя и так далее. И у нас сложилось после университета четкое убеждение, представление об историческом развитии, истории этого региона.

Каковы главные выводы из этой диссертации?

Во-первых, главный вывод был в том плане, что царской администрацией периода Воронцова-Дашкова, наместника, после кровавых событий 1905 года, которые были в Закавказье, когда дашнаки практически взяли под контроль все Закавказье, базовые центры, даже Баку, было принято решение об особом статусе наместничества с перспективой выхода на проект Грибоедова. Проект Грибоедова – в свое время, когда Грибоедов был дипломатом, еще перед Персией, состоял в создании Закавказской Русской компании по варианту Русско-Американской компании с предоставлением автономного статуса протекторатного типа в составе России.

А какие пределы империя готова была присоединить к Русскому Закавказью для создания этого протектората?

Вот отсюда складывался проект Воронцова-Дашкова. Проект Воронцова-Дашкова включал следующее: Закавказская демократическая республика – это первый проект, Соединенные Штаты Закавказья. И, кстати говоря, здесь была подключена царская военная разведка. Позиция была очень простая: мы не переварили Кавказ, шла подготовка к Первой мировой войне, мы Кавказ не удержим, у нас нет ресурсов, Кавказу нужно предоставить особый статус, желательно, чтобы он был лояльным и был под протекторатным управлением. Отсюда возникал вопрос: а что делать с титульными нациями? Армянами, грузинами, закавказскими татарами, как называли тогда азербайджанцев. Из всех трех этносов наиболее продвинутыми в политическом отношении оказались армяне, партия «Дашнакцутюн» – первая политическая партия, в 1890 году созданная в России. Это была, кстати говоря, партия зарубежного типа. Она не фиксировалась как российская партия. Единственная партия, которая имела программу своего государственного строительства, независимости и так далее. Но центром государственного строительства для неё была Западная Армения.

Западная Армения, тогда находившаяся в составе Османской империи.

Совершенно верно. Отсюда, кстати, вся эта борьба, тяжба, которая шла с армянами. Известно, что, например, было арестовано имущество Армянской церкви. Почему? Потому что это была особая политика, младотурки, с которыми мы тоже активно работали. Почему? Потому что сложилась интересная вещь, шла отработка, как виделось будущее: Закавказские Соединенные Штаты или же три государственных образования. Впервые политический термин «Азербайджан» был использован царской военной разведкой в 1911 году. Впоследствии этот термин использовала как государственное название партия «Мусават». Партия «Мусават» – это продукт царской военной разведки, он должен был строить государственность. А для партии «Дашнакцутюн» центр армянства – это Западная Армения, территория Османской Турции. Теперь возникал вопрос, с грузинами как быть? Потому что у грузин были националистические партии федералистического типа, потом меньшевистские отклонения и так далее. Меньшевики себя не позиционировали автономно, как сепаратисты, они были частью российской социал-демократии, и потом их лидеры, как известно, возглавляли Петроградский Совет. Они себя не отталкивали от России. Николай II предоставил Воронцову-Дашкову статус своего полномочного наместника, статус чуть ли не верховного правителя. Своя разведка, своя контрразведка, своя армия, свое чиноведение. Дело дошло до того, что в Закавказье Воронцов-Дашков получил право присваивать генеральские звания. Кстати говоря, армянские боевики получили генеральские звания в Закавказье. Они не проходили по реестру имперских генеральских званий – генеральские звания в России присваивал император, а эти по русскому реестру не проходили. Они не являлись русскими генералами. Но они носили, получали форму и так далее.

Они были русскими закавказскими генералами?

Русскими закавказскими генералами. Это особый статус. Была особая политика, отсюда особые отношения с Персией, особые отношения с Турцией.

Так хотели часть Османской империи присоединить к России или нет?

Самым главным противником и одновременно главным партнером царской администрации были дашнаки. Партия «Дашнакцутюн» имела два бюро, Восточное и Западное. Восточное находилось в Тифлисе, Западное – в Женеве и частично в Париже. Их задача заключалась в следующем: эти должны были использовать ресурсы Российской империи, а те должны были использовать ресурсы западные. Тактически вести себя разнопланово, а стратегия – большая Армения. Задача была в следующем – перетащить Восточное бюро на русскую сторону, а Западное бюро должно было работать по-другому. Этим, кстати, была обозначена трагедия армянства, потому что все же Восточное бюро решило, что оно самостоятельно, пошло на контакты с младотурками, с Энвером-пашой, Назим-пашой, они профинансировали партию дашнаков. А дашнаки способствовали внедрению русского варианта пантюркизма. Отсюда вывод еще один: пантюркизм был продукцией царской военной разведки.

По образцу Австро-Венгрии…

Многонациональная империя, где турки численно имеют большинство, но есть анклавы: армянский сильный, греческий, еврейский анклавы и так далее. Турки на втором месте, никакой господствующей турецкой идеологии нет, турецкий язык не является государственным, в Османской империи руководство франкоязычное, франкофильское. Как развалить эту империю? Нужно взять этнос ведущий и сказать: стройте национальное государство. Значит, другие этносы начинают вибрировать. Эта доктрина тонкая, изящная, отрабатывалась в двух центрах: в Санкт-Петербурге, в университете, офицерами Генерального штаба с учеными-востоковедами, и в Казани. И эта идеология внедрялась в Турцию. Гаспринский, Акчура – это все её продукты. Они отрабатывали так называемое российское славянское единство для того, чтобы ослабить Османскую империю и на обрывках Османской империи создавать псевдогосударственные образования. И все издания пантюркистского типа в Османской империи, начиная с 1908 года и кончая 1914 годом, финансировались царским правительством. Питерские ученые издали монографию «Младотурки на службе реакции», или что-то такое, где они впервые привели документы, которые я использовал.

Твоя диссертация в итоге была признана закрытой?

Да.

И она остается закрытой, и, соответственно, те архивные материалы, которые ты использовал, фактически в широкий оборот не введены?

Не введены.

А какие это архивы? Военно-исторический архив?

Нет, военно-исторический архив – это легально. Я на него ссылался.

А нелегальные?

В военно-историческом архиве был специальный фонд Воронцова-Дашкова, он до сих пор существует, и там есть только спецдопуск.

Хорошо. А что осталось засекречено из твоих источников? Названия архивов?

Их названий нет. Они обозначены аббревиатурами: П2832…

Это фонды. А в каком архиве?

Фонды, да. В основном в Подольске.

Это архив Министерства обороны?

Да, в основном там.

Это агентурные фонды?

Да, это закрытые фонды. Когда я использовал документы, я говорю профессору Стишову: «Михаил Иванович, ну а где я могу использовать это?»

Он руководил твоей работой в аспирантуре?

Да, Стишов Михаил Иванович. И он говорит: Тарасов, смотри, вздумаешь драпануть на Запад и будешь ссылаться на эти документы, тебя объявят сумасшедшим, потому что этих фондов не существует.

Есть еще какие-то важные выводы из твоей диссертации, которая осталась закрытой? Большевики по следам Воронцова-Дашкова тоже восприняли эти наработки русской военной разведки?

Вопрос советизации Закавказья – это тоже не прописанные факты. Ленин признавал и требовал провести советизацию Азербайджана, но с предоставлением атрибутов независимого государства. Потому что нефть нужна была и ресурсы. Что касается Грузии и Армении, Ленин был против советизации, а грузинских меньшевиков он полагал вообще оставить в покое как один из экспериментальных заповедников социал-демократии меньшевистского типа и через них, поскольку Второй Интернационал, как известно, осудил большевиков, выйти на Интернационал и добиться, чтобы Интернационал разблокировал Советскую Россию. Он отдавал Грузию Западу. Что касается Армении – Армения дашнакская, к власти пришли дашнаки, они поддерживали отношения с Деникиным, естественно, они вступили в проблемы, вступили в конфликт. Они ориентировались на Запад, это была чисто прозападная партия. И Ленин считал, что пускай уходят. И когда возник проект Севрского договора 1920 года, в общем-то Ленин был не против. Но что происходит в верхушке ЦК? Сталин, переписываясь с Орджоникидзе, заявляет: «Серго, если мы останемся без территории (Закавказья), нас Лев Давидович выбросит, как теоретики мы партии не нужны. А у Льва Давидовича территории нет – у него аппарат, историческая роль – а у нас территория». Льву Давидовичу доложили об этом… У него была хорошая разведка, царская военная разведка, он ее использовал очень сильно.

Итак, Сталин в борьбе с Троцким решил оставить Закавказье за собой как свою территорию для будущей борьбы.

Да, они провели советизацию Закавказья. И более того, они воспользовались – до сих пор является загадочным этот момент – альянсом с Ататюрком, проектом создания социалистического Турана…

Да, это троцкистский Красный Восток.

Но дело в том, что проект Турана отрабатывала царская военная разведка. Причем задача стояла отработки проекта пантюркизма в своих интересах. Есть у меня уже этот документ, где русский резидент пишет: «20 миллионов тюрок, проживающих в Российской империи, – тот материал, с которым мы можем завоевать Восток». То есть пантюркизм перевернуть в сторону России.

А он опубликован, этот документ?

Он не опубликован.

Так, может, мы его опубликуем?

Да, он есть у меня, выписан, ссылка. Идея состояла в том, что Россия как тюркское государство, где проживает 20 миллионов тюрок, может стать лидером тюркского мира. И кстати, этот проект поддерживал Воронцов-Дашков. Обрати внимание, после советизации: Советская Социалистическая Республика Армения – живут армяне, официальный статус; Грузия, Грузинская Советская Социалистическая Республика – живут грузины. Но вот до 1932 года в Азербайджанской Советской Социалистической Республике этнос – тюрки. Почему Сталин до этого момента отказывался от этнонима «азербайджанцы»? Почему отрабатывалась общетюркская грамматика? Почему писалась общетюркская история? Потому что мы вынашивали проект до 1932 года о создании единого тюркского государства. Причем тюркского государства какого типа? Османская империя, тюрки, присоединяется Азербайджан, лидер, а на южное подбрюшье – это иранские азербайджанцы. Вот, пожалуйста, проект Воронцова-Дашкова…

Ну и большевистский проект создания красного Турана.

Выходил вопрос, если логически мыслить, как вел себя Сталин дальше? 1920–1930-е годы: проект Красного Курдистана на территории Карабаха. После Второй мировой войны: Демократическая республика Азербайджан. Посмотрите, какие эксперименты проводятся на территории Ирана. Потом 1946 год, территориальные претензии к Турции, тогда вспыхнула бешеная полемика между ЦК компартий Армении и Грузии, была создана комиссия академика Джавахишвили, которая специально выезжала на территорию Восточной Анатолии, где описывали остатки христианских памятников…

Но они выезжали еще в 1917 году.

Несколько экспедиций было.

Первая грузинская экспедиция в Турцию была еще в 1916-м, под нашей оккупацией, а потом в 1917-м.

Да, готовили. Грузины писали, что это грузинский памятник, армяне иное. Вопрос в следующем: этот регион находился в неопределенном геополитическом состоянии. Границы по Араксу вплоть до развала Советского Союза с точки зрения военной логики никогда не считались устойчивыми. Никогда.

Да, когда ты проходил военную подготовку на военной кафедре в Азербайджанском госуниверситете, ты этот вопрос изучал со своими преподавателями?

Они просто-напросто из нас готовили переводчиков, политработников, работников пропагандистского фронта, у нас даже были импровизированные занятия, когда выступал какой-то полковник, будущий комендант Стамбула. Все нам рассказывали, как это вести, какую агитацию, как вести допросы – обычная военная кафедра, здесь ничего особенного такого не было.

Про диссертацию. Итак, большевистский фактор формирования национальных политических партий в Закавказье. Можно сказать, что большевики были если не главными заказчиками, то главными благоприобретателями этого партийного строительства или нет?

Да, они стали ими фактически. Но здесь вопрос был в следующем: как они стали? Они стали повторять, наступать на те же грабли, что и царская администрация. Советизация-то состоялась, формально, юридически, но только русификация не состоялась. А без русификации региона носителей вот этой так называемой революционной идеологии не было, потому что национальная интеллигенция или национальный элемент, вступивший в компартию, до последнего, до развала Советского Союза они использовали советскую власть в своих собственных интересах. Они никогда не считали, что будут вечно жить в Советском Союзе. Я, бывший студент Азербайджанского университета, слушавший курс выдающихся профессоров, слышал, как нам открыто говорили в 1970-х годах о предстоящем развале СССР. Мы спорили с армянами по поводу истории Кавказской Албании, нас вывозили на автобусах смотреть эти памятники, мы объездили от Карабаха все Закавказье, все развалины. Мы знали, что предстоящая борьба между Азербайджаном и Арменией – это идеологическая борьба. На уровне советской историографии отдельные монографии издавались в Азербайджане и Армении, где полемика шла по отдельным памятникам. Мы понимали, что проблема между Азербайджаном и Арменией закончится войной. Нам профессор говорил: мы даже пожертвуем Карабахом, если мы получим возможность объединиться с Ираном, иранскими азербайджанцами, с Турцией. А потом, говорил, мы задушим армян.

Я помню по твоим рассказам, как Гейдар Алиев, с которым ты был лично знаком, высказывал тебе до или после развала СССР…

До развала.

Да, в последние годы до развала СССР он высказывал тебе идею объединения Азербайджана с Турцией для того, чтобы Азербайджан возглавил это объединение.

Кто такой Гейдар Алиев? Я могу сейчас сказать более откровенно, что то, что я попал в иновещание СССР после аспирантуры – это подразделение МИДа, с улицы просто так не попадешь – была чистая случайность, меня устроила туда семья Андропова, председателя КГБ СССР. Мне предложение было идти преподавателем в Высшую школу разведки. Но я узнал, что там под своей фамилией писать не будешь, выездным не будешь. Я сталкивался со специалистами генеральского уровня, которые блестяще владели всем этим материалом.

Но они тоже все закрытые были?

Да. Для них не было ничего нового, и когда я с ними общался, они меня не допрашивали, они понимали, что я хочу сказать, я понимал, о чем они думают.

И вот ты поступил работать после аспирантуры на иновещание.

Да, в турецкий отдел. Пришел, молодой кандидат наук. А что такое иновещание, Ближний и Средний Восток? Четыреста человек: бывшие сотрудники спецслужб, торгпредств, МИДа, легалы, нелегалы и прочая, прочая. Там журналистикой и не пахнет. Они были уникальны, они так знали страны, регионы…

Ты работал с 1978-го по…

По 1983-й. Они такие знатоки: Афганистан… Я потом столкнулся, когда я уже был в Афганистане, если бы не они, я бы там мог натворить таких ошибок… У них было такое знание страны, которое ты нигде не вычитаешь, ни в каких документах. Знание психологии, рассказы… Но у них все в прошлом. Они на меня смотрели как на какого-то такого вундеркинда. «Что ты будешь здесь делать», –? говорили. И когда была создана главная редакция международной жизни Центрального телевидения, в 1985 году…

Ты перешел туда.

Меня пригласили туда. Там собралась элита, сильнейшие журналисты мирового уровня, это Гостелерадио. В чем сила была иновещания? Материалы, с которыми мы выступали в эфире, их невозможно было печатать в «Правде», «Известиях» – это были совершенно другие материалы. Я выступал под своей фамилией. Нас знали на Ближнем Востоке, против меня даже была провокация. В июле месяце напечатал статью, «ЦРУ в Турции», что ли, газета «Миллиет»… Через две недели вызывает меня постпред…

Газета «Миллиет» откликнулась на это?

Потом выяснили, это провокация из Москвы была. Через две недели шифровка посла, потом приходит спецпочтой газета «Миллиет», вызывают моего главного редактора. А у меня главный редактор армянин, специалист по курдам: «Слушай, что ты натворил? Ты писал про Турцию, про ЦРУ?» Я говорю, писал. Он: «давай мне текст». А у нас три копии. Я ему даю текст, он: ничего не могу понять, а что здесь особенного? Запись прослушивают – искажений нет, в эфире прозвучал текст, который был переведен. А «Миллиет» пишет: «Тарасов, приближенный к правящим кругам Кремля, известный обозреватель, утверждает, что 60% членов турецкого правительства являются агентами ЦРУ».

А они просто тебе приписали эту формулу?

Посол дал шифровку, меня на две недели отстранили от эфира. Две недели решалась моя судьба. В чем дело, ничего не могут доказать. Потом меня вызывают в МИД, а в это время Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе был министром иностранных дел, и я с ним впервые как с министром столкнулся. Он мне: «это ты?»

Брезгливо?

Нет, он так. У него манера такая: «это ты»? Я говорю: «да». А там еще стоят его помощники. И он: «ты чего пишешь»? Я говорю: «пишу правильно». А я уже знаю, что у меня там эфир подтвержден, что это провокация. И он мне: «да, иди, тебе объявят благодарность». Я пошел, жду благодарности, еще неделю к эфиру не подпускают, потом Эдуард Амвросиевич говорит: «ты что-то давно не писал, давай, пиши». Потом выяснилось, что у нас был человек, завербованный турецкими спецслужбами. Чем-то я не понравился, и они решили таким образом через газету «Миллиет» меня подставить. Вот такие случаи были. А у этой редакции международной жизни был особый статус, она обслуживала Международный отдел.

Международный отдел ЦК КПСС.

Мы вызвали очень большое недовольство на телевидении, потому что была программа «Время», был Леонид Петрович Кравченко, который возглавлял телевидение. Из-под него убирали международную всю тематику и передавали в ЦК. Он нас ненавидел. Он нас гробил, срывал все. Были вечные проблемы. А тут собрались все разведчики, контрразведчики, известные обозреватели и так далее. Мы были на виду. Второй момент: у нас была корреспондентская сеть, мы были все выездные. Я приходил на работу и не знал, где вечером окажусь: в Корее, в Иране или где. Была перестройка, была потребность – телевидение жрёт, как дракон, нужны материалы, своя картинка. А битва за свою картинку была ведущей. Нам навязывали картинку западные телеканалы, мы использовали её в редких случаях, нужно было давать свою картинку. А своя картинка – это оператор. Корреспонденты – 60 корпунктов. Корсеть стала проваливаться, потому что сидели…

Прикомандированные из спецслужб.

Да, они были ограничены в возможностях.

И они не про это, они про другое.

Совершенно верно. И мы и в Варшавский договор, и в Совет экономической взаимопомощи, и в совет НАТО. Я был дважды в Бельгии. Совет НАТО, я был в его здании дважды, мы там брали интервью. Мы все время выезжали, нам нужно было давать картинку. А корреспонденты… Корреспондент Гостелерадио в Варшаве говорит: «чего присылаете Тарасова, я сам мог бы это сделать». А куратор отвечает: » нет, вы не справились, пускай едут наши». И у нас были проблемы с корсетью. Я помню, тогда прилетел в Бельгию, первый раз в чужую страну, с аппаратурой, два инженера, оператор. Нас должен был встретить местный советские корреспондент, но он не встретил. И появился только тогда, когда мы сделали первый репортаж из Шарлеруа, сделали ретрансляцию состязаний НАТО, и это пошло в программе «Время». А он хотел нам сорвать.

Да.

И мы были особо статусные, и нам приходилось общаться и так далее. Вот как я попал в аппарат…

Аппарат ЦК.

Потом аппарат ЦК, сначала… В один прекрасный момент на Старую площадь вызывают. Едем, инструкции, генералы говорят. И мы в нормальных отношениях, Брутенц…

Карен Брутенц, замрукводителя международного отдела ЦК.

Да, и помощник Горбачева Георгий Нерсесович Шахназаров. Они друзья, бакинцы. Брутенц, сам медик по образованию – бакинец натуральный. А этот кавказец, карабахский. И они держатся, и тут я. И мы про Азербайджан, про Карабах и так далее. С Брутенцем у нас сложился вариант симпатии, определенной доверительности. Я хочу рассказать, как меня послали в Афганистан делать фильм о политике национального примирения. А там ситуация была плохая.

Это какой год примерно был?

1988-й. Мы поехали с режиссером, объездили весь Афганистан. И есть такой нюанс. Там женщины в парандже ходят. Девочки в парандже одного цвета, до замужества другого, сваха в этом и так далее. И под паранджой ничего нет. И когда там ветер дует, они как голые. И у нас оператор Григорян Сережа отснял так, и крупные планы.

Эротика.

А задача наша была показать, что ситуация плохая. В тексте, его утверждал Карен Нерсесович, написано все нормально. Один раз сказал, два раза молчишь, музыка, ветер. Потом крупный план – лицо. И картинка приводила зрителя к одному, а мой голос за кадром говорил совершенно другое. И когда прошло в эфир в воскресенье, я приезжаю в понедельник, я смотрю, мне шеф говорит: мне звонил Карен Нерсесович, говорил «я этому Тарасову устрою»…

В 1987 году Горбачев снял Алиева с должности первого зампреда Совета министров СССР. Алиев, член Политбюро, курировал отношения с восточными странами, с арабскими странами. Но Горбачев снял его, и это вызвало мощное движение за отделение Карабаха – там подумали, что союзная «крыша» над Азербайджаном прохудилась.

Я скажу про Гейдара Алиева, что я знаю. Я к нему отношусь с очень большой симпатией, потому что если бы не его квота по национальному признаку поступления в университет, я бы не прошел в Бакинский университет. Я попал по национальной квоте: 15 человек, из них шесть должны быть русскими, и среди русских конкурсы, льготы, и так далее. Это ввел Алиев, потому что шел отток русских и армян из Азербайджана, а он решил остановить: русские – братья. И меня назначали старостой группы, секретарь комсомольской организации факультета, ходил королем, отличник. Тем более мне повезло, что я был ленинским стипендиатом, единственным на факультете. У меня отец трагически погиб, когда я учился на втором курсе. Стипендия – 40 рублей. Мать одна, работать надо…

А ленинская стипендия была 100 рублей?

Да, 100 рублей, деньги солидные. Пока отец мне помогал, я чувствовал себя а спокойно, а тут… Средняя сестра моя тоже студентка, младшая была в школе, мать – телефонистка…

Рублей 80 получала?

Ну да. Естественно, здесь был вопрос для меня: переходить с очного на заочное или вечернее обучение, чтобы работать. И я должен был учиться на отлично, чтобы получить ленинскую стипендию. И все предметы я на пятерку сдал. Поэтому Гейдару Алиеву я в этом отношении благодарен.

А его дочка училась с вами?

Да, на нашем потоке училась. Вопрос в следующем. Так получилось, что семья Андропова, когда мне сказали, что это друг семьи Андропова…

Кто, Алиев?

Да, Алиев – друг семьи Юрия Владимировича. И я хочу сказать, что это настоящий большевик, он говорил об интернационализме, боролся с коррупцией. Баку был интернациональный. Здесь две очень противоречивые проблемы. Что происходило с Карабахом, почему против Алиева играла карабахская партия? Алиев шел на выдвижение. Два человека, которые выдвигались: Алиев и Назарбаев. Третьим в эшелоне шел Шеварднадзе. Шеварднадзе потом, при Горбачеве, стал министром иностранных дел, а Горбачев схарчил Алиева якобы за какие-то дела. Алиев должен был возглавить правительство при Андропове, и у него был готов план по реформированию и сохранению СССР. Я на сто процентов уверен, зная Алиева, его мощь, что он пользовался большим уважением в Москве у спецслужб. Он был уникальным человеком в том смысле, что будучи даже в Баку, а потом первым заместителем главы правительства СССР здесь, в Москве – он имел интернациональное окружение.

Я лично помню, как в узком, но официальном кругу министр иностранных дел Армении в 2008–2018 годах Эдвард Налбандян буквально с гордостью вспоминал, как сопровождал первого зампреда правительства СССР Гейдара Алиева в одной из поездок в арабские страны…

Продолжение следует
regnum.ru

Возврат к списку

Другие материалы автора