• am
  • ru
  • en
Версия для печати
01.06.2015

О ТУРЕЦКО-ИРАНСКОЙ КОНКУРЕНЦИИ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

English

   

Айк Габриелян
Тюрколог

Президент Турции Реджеп Эрдоган в интервью французскому телеканалу France 24 (26 марта), говоря о событиях в Йемене, заявил, что они могут оказать логистическое содействие военному вмешательству Саудовской Аравии в Йемене, а также подверг критике региональную политику Ирана: «Позиция Ирана не искренна, поскольку содержит богословскую риторику. Иран и террористические группировки должны покинуть Йемен. Иран стремится выдворить из Ирака «Исламское государство» (ИГ), чтобы занять его место. Иран не должен сменить ИГ в Мосуле»1. Фактически, Эрдоган этим заявлением ставит знак равенства между Ираном и террористическими группировками.

В тот же день на совместной конференции с президентом Кот-д'Ивуара Эрдоган заявил: «Иран стремится достичь регионального доминирования. Необходимо, чтобы он изменил этот подход и вывел из Йемена все имеющиеся там силы. Иран точно так же должен вывести свои силы из Сирии и Ирака»2. Примечательно, что все это произошло накануне визита Эрдогана в Иран. Эта ситуация напоминает события осени 2014г., когда вице-президент США Джозеф Байден критиковал Турцию за создание хаоса в регионе с другими арабскими странами, затем поехал в эту страну и встретился с Эрдоганом.

После критики Эрдогана Иран направил Турции ноту протеста3. В Иране потребовали аннулировать его визит. 65 иранских депутатов направили письмо президенту страны Хасану Рухани, чтобы он оказал давление на Эрдогана, требуя извиниться за его недальновидное заявление в адрес Ирана4. Однако Эрдоган заявил, что не собирается отменять иранский визит, и 7 апреля отправился в Иран, и это стало первым визитом президента Турции в ИРИ за последние четыре года (премьер-министр Турции Эргодан посетил Тегеран в конце января 2014г.).

Чем была обусловлена подобная вспышка Эрдогана? В первую очередь, поводом для такой вспышки стали события в Йемене, свидетельствующие о том, что региональная политика Ирана уже переполнила чашу терпения Эрдогана. Основная причина вспышки заключается в том, что Турция сдает позиции в региональной конкуренции с Ираном на Ближнем Востоке, что Иран постепенно всё больше укрепляет позиции в ближневосточном регионе. Между тем Турция постоянно увеличивает число региональных стран, настроенных против нее, по меньшей мере, недружелюбно, что, в свою очередь, приводит к снижению ее влияния в регионе, ограничению возможностей, в том числе в плане выступления с посреднической миссией в регионе, востребованности со стороны региональных государств.

После того как шиитские повстанцы Йемена в сентябре 2014г. установили контроль в столице Сана, иранский депутат Алиреза Закани заявил, что Сана после Бейрута, Дамаска и Багдада стала четвертой арабской столицей, находящейся под контролем Тегерана5. Это ярко отражает сложившуюся на Ближнем Востоке ситуацию, и с этой точки зрения Иран выигрывает игру с Турцией со счетом 4:0, ибо невозможно назвать какую-либо арабскую столицу, которую можно счесть подверженной влиянию Турции. Кроме того, Иран имеет большое влияние в Бахрейне, где большинство населения составляют шииты, и не нужно исключать, что с течением времени может наступить очередь Манамы. Таким образом, можно констатировать, что после «арабской весны» Иран значительно укрепил позиции в арабском мире, чего нельзя сказать о Турции, которой «удалось», помимо Израиля, ухудшить отношения с влиятельными представителями арабского мира – Сирией и Египтом.

В последний период мало-мальски положительные изменения для Турции были зафиксированы в Ираке, премьер-министр-шиит которого Хайдар аль-Ибади пока имеет нормальные отношения с этой страной и не против наладить с ней энергетическое сотрудничество – экспортировать иракскую нефть по территории этой страны на мировые рынки. Тогда как Турция была в плохих отношениях с бывшим премьер-министром Ирака Нури аль-Малики (2006-2014гг.), который под давлением США вынужден был отказаться от выдвижения своей кандидатуры на третий преиьерский срок.

В региональной политике Ирана Турцию возмущает его позиция в вопросе Сирии. Последние 3,5 года Турция стремится добиться свержения режима президента Сирии Башара Асада, ухудшившего с ней свои отношения, однако Иран препятствует этому, оказывая ему военное и иное содействие. Здесь следует упомянуть встречу Эрдогана и Байдена в конце ноября 2014г. в Турции, в ходе которой Эргодан предложил создать в Сирии нелетную зону, однако Байден дал отрицательный ответ, отметив, что Иран против этого. Возмущенный Эрдоган, в свою очередь, вспылил, мол, почему они тогда по этому вопросу ведут переговоры с США, а не с Ираном6.

Вспышке Эрдогана в ближневосточном регионе могло способствовать также то, что вступили в заключительный этап переговоры Ирана и «Шестерки» по иранской ядерной программе. Эрдоган, пожалуй, чувствовал, что стороны близки к подписанию рамочного и всеобъемлющего соглашения, что должно было означать отмену экономических санкций против Ирана. А это, в свою очередь, будет способствовать увеличению объемов добычи и экспорта иранской нефти, росту иностранных инвестиций в Иране и, следовательно, экономическому усилению Ирана, что, естественно, отразится на региональной политике этой страны. Кроме того, урегулирование отношений, налаживание сотрудничества США и Ирана не могут не вызывать чувство озабочености или зависти в Турции, которая создает для США множество помех в борьбе с ИГ, жалуясь на то, что США не поддерживают свержению Асада.

Кроме того, у Эрдогана есть несколько экономических поводов для недовольства, связанных с Ираном. В частности, осенью и зимой 2014г. между Ираном и Турцией вспыхнула так называемая «война грузовиков». На турецко-иранской и ирано-туркменской границе образовались огромные очереди большегрузных турецких автомобилей, что нанесло большой ущерб экономической экспансии Турции в Центральной Азии. Это свидетельствует также о региональной конкуренции Ирана и Турции в Центральной Азии.

Согласно подписанному в 1994г. между Тегераном и Анкарой соглашению, турецкие грузоперевозчики платят за транзит и разницу в цене топлива автомобилей. Причем при подписании документа иранской стороне удалось добиться того, чтобы такой порядок не распространился также в обратном направлении. За последние годы Иран взимал с турецких грузовиков транзитную плату в размере $750, тогда как иранские грузовики по территории Турции курсировали бесплатно (за последние 10 лет от транзита турецких грузовиков бюджет Ирана пополнился на $1 млрд.). Турецкая сторона в октябре 2014г. решила выправить ситуацию и установила в отношении иранских грузовиков транзитную плату в тех же размерах. Это было сделано для того, чтобы вынудить Иран снизить сумму за транзит турецких грузовиков. Однако Иран 10 октября довел размер транзитной платы до $1500, что поставило турецкие транспортные компании в затруднительное положение, и они с просьбой о помощи обратились к властям страны, чтобы те положили конец иранскому диктату. Причем не исключено, что в ближайшее время иранская сторона может довести размер платы до $22507.

Представитель организации дорог и дорожного транспорта Ирана Мухаммед Зевад Артчиян заявил, что турецкие грузовики могут найти пути обхода иранской территории, однако они будут дорогостоящими, тогда как для Ирана альтернативой Турции могут быть Армения, Азербайджан и Россия8. По словам министра экономического развития Турции Зевета Йылмазы, Турция для Ирана является воротами на Запад, а Иран для Турции – воротами на Восток.

Иран и Турция имеют также проблемы в газовой сфере. Турецкая сторона в 2012г. представила заявку в Международный арбитражный суд, требуя на 25% сократить цену на иранский газ. По словам министра энергетики и природных ресурсов Турции Танера Йылдыза, суд обнародует свой вердикт в мае9. Следует отметить, что Турция закупает газ по самой низкой цене у своей третьей основной страны-поставщика Азербайджана. В первом квартале 2015г. за 1000 кубометров иранского газа Турция заплатила $431, за азербайджанский – $290, а за российский – $377.

Итак, Эрдоган, как было запланировано, 7 апреля посетил Иран, где встретился с президентом этой страны Хасаном Рухани и духовным предводителем, аятоллой Али Хаменеи, а также принял участие во 2-м заседании Совета турецко-иранского сотрудничества высокого уровня. Эрдоган в Иране озвучил вопрос получения газовых скидок: «Турция по самой высокой цене закупает газ у Ирана. Она нуждается в иранском газе и в случае приемлемой цены готова увеличить его импорт, поскольку развитой промышленности нашей страны необходим газ. 90-95% иранского газа экспортируется в Турцию, это очень большой объем. Мы – две братские страны, и если мы не сможем договориться друг с другом, то с кем вообще можем договориться?»10

Эрдоган предложил иранской стороне при ведении расчетов перейти к национальным валютам: «Мы не желаем оставаться под давлением доллара или евро и воздействием их курса. Мы договорились, чтобы между нами действовали турецкая и иранская национальная валюта. Это придаст дополнительную силу нашим странам. Турция и Иран намерены довести объемы товарооборота до $30 млрд. (сейчас он составляет $14 млрд.). К сожалению, в последнее время зафиксирован определенный регресс»11. Напомним, что ранее заявлялось, что Турция и Иран запланировали до 2023г. (100-летие основания Турецкой Республики) довести объемы товарооборота до $100 млрд., чему может способствовать отмена экономических санкций против Ирана.

После встречи с Рухани Эрдоган заявил: «Регион в огне. Мы обсудили эти вопросы. В Сирии погибло 300.000 человек, а в Ираке уничтожается история. Я не разделяю жертв на суннитов и шиитов. Меня интересуют мусульмане. Мы должны выступить с посреднической миссией и посадить воюющие стороны за стол переговоров»12. Это предложение Эрдогана о выступлении с посреднической миссией свидетельствует об изменении его тона в Иране. Примечательно, что после возвращения из Ирана Эдроган имел телефонный разговор с королем Саудовской Аравии и Эмиром Катара, осведомив их о результатах иранского визита. В свою очередь, министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф из Омана направился в Пакистан и призвал отклонить саудовское предложение о присоединении к военным действиям в Йемене.

В связи с турецко-иранской региональной конкуренцией следует заметить, что в экономической и транзитном плане Турция больше зависит от Ирана: у Ирана богатые нефтяные и газовые ресурсы, чего не скажешь о Турции. Иран – вторая крупная страна по поставке газа в Турцию после России и ежегодно поставляет 10 млрд. кубометров природного газа. Такая же ситуация царит в вопросе нефти: хоть и ранее Иран был поставщиком нефти номер один для Турции (51%), тем не менее после установления экономических санкций против Ирана этот показатель снизился до 28.5%, и Иран оказался на втором месте. Поставщиком нефти номер один для Турции ныне является Ирак (32%).

Как стало видно из вышеизложенного, при торговле сухопутным путем Турция находится в большей зависимости от Ирана: транзит по территории Ирана для Турции намного важнее, чем транзит Ирана по территории Турции. С другой стороны, Турция желает выправить ситуацию и в последние годы создает препятствия для Ирана, чтобы иранский газ поставлялся в Европу только по ее территории, что обеспечит стране дополнительные доходы и будет способствовать развитию роли энергетического коридора Турции. Еще 25 июля 2011г. Иран, Ирак и Сирия подписали меморандум о строительстве газопровода для поставки в Европу газа из газового месторождения Южный Парс (Иран). Этот «шиитский газопровод» должен был по территории Ирака, Сирии и Ливана довести иранский газ в Средиземное море, а оттуда – в Европу. Однако после этого Турция начала оказывать мощное содействие действующим в Сирии (а также в Ираке) суннитским боевикам, что еще более обострило сирийский конфликт, не позволив, чтобы он завершился (в конце января 2013г. Асад заявил, что если Турция прекратит переводить по своей границе оружие и боевиков, то конфликт в Сирии завершится через две недели).

Для Турции это очень важно в плане решения сразу двух энергетических задач. Во-первых, в конфликтной ситуации в Сирии становится невозможным транзит по ее территории иранского газа на мировые рынки, и Ирану остается выбрать турецкий вариант – экспортировать свой газ в Европу по территории Турции (по газопроводу TANAP). С другой стороны, Турция (Танер Йылдыз) постоянно заявляет, что иракская (курдская) нефть не может экспортироваться по территории Сирии, поскольку в этой стране война. Ранее центральное правительство Ирака не исключило, что иракская нефть может быть доведена до мировых рынков по другим маршрутам – по маршруту «Ирак-Сирия-Ливан», который ставит Турцию в состояние вне игры.

Что же касается возможного задействования рычагов влияния друг на друга во время региональной конкуренции, то здесь также нужно отдать предпочтение Ирану. Примечательно, что всего через 5 дней после критического заявления Эрдогана относительно Ирана, утром 31 марта, в энергосистеме Турции была зафиксирована серьезная авария, вследствие чего подача электроэнергии почти на всей территории страны была приостановлена на 6-10 часов. Были обесточены 80 из 81 провинции Турции, за исключением Вана, которая получает электроэнергию из Ирана. Танер Йылдыз мотивировал это сбоем в электрораспределительной системе, отметив, что одновременно вышли из строя 5 электрораспределительных линий. В связи с этим подал в отставку директор турецкой электрораспределительной компании (TELAS) Кемаль Йылдыр13.

Несмотря на это объяснение Танера Йылдыза, депутат оппозиционной Народно-республиканской партии (НРП) Рефик Эрылмаз обратил внимание на то, что масштабное обесточивание было зафиксировано на фоне напряженности с Ираном. «Последний конфликт с Ираном дорого стоил Турции. Отныне ожидаются более тяжелые последствия, что, в частности, касается газовой сферы. Из-за неправильной внешней политики Турции страна быстро изолируется. Мы проводим политику раздора, враждебности с ближневосточными странами»14.

Согласно турецкой прессе, Иран уже начинает вводить в действие алавитскую карту, что не может не возмутить Эрдогана. В конце ноября 2013г. спецслужбы Турции представили исследование относительно акций протеста, проведенное в связи с парком Гези, согласно которому 78% задержанных во время акций были алавитами. До начала этих акций сообщалось, что третий мост, который будет построен в Стамбуле на Босфорском проливе, будет носить имя османского султана Селима Грозного (1512-1520гг), который в свое время отличился погромами тысяч алавитов.

В 2013г. турецкая пресса написала, что Иран запланировал обратить в «шиитство» алавитов Турции (по некоторым данным, 12.5 млн. человек) и начал разворачивать масштабную деятельность в этом направлении, открывая в Стамбуле, Анкаре, Измире и других местах десятки офисов, фондов, организаций, газет, журналов, интернет-сайтов и даже партию, которые занимаются соответствующей агитацией. В рамках этого плана детей алавитов в младенчестве отправляют в Иран, где они получают образование и возвращаются в Турцию. Значительную часть турецких граждан учат думать об Иране и действовать под его диктовку. В Турции считают, что этот план прощупывает национальную безопасность Турции и представляет для страны большую угрозу, нежели PKK15.

В связи с PKK следует отметить, что нынче в Турции урегулирование «Курдского вопроса» находится на том этапе, когда очень многое будет зависеть от выполнения обещаний турецких властей относительно улучшения прав курдов, инициирования практических шагов. Естественно, Иран заинтересован в том, чтобы PKK продолжала свою кровавую деятельность в Турции, поскольку это сковывает руки этой страны. Претендующей на статус региональной сверхдержавы Турции постоянно напоминают, что она даже не в состоянии решить свою внутреннюю проблему – PKK. В феврале 2013г. заместитель бывшего руководителя Национальной разведывательной организации Турции (MIT) Джеват Онеш заявил: «В случае решения курдского вопроса Турция сделает крупный скачок в регионе. Затем может быть внесен в повестку вопрос изменения границ и карты. Или же будет перекроен регион»16.

С другой стороны, Турция может разыграть карту тюркоязычного населения Ирана, как и PKK, однако вероятность этого мала, поскольку влияние Турции на них невелико. Еще в апреле 2013г. турецкий эксперт Байрам Синкаян заявил, что вероятность выхода боевиков PKK из территории Турции не может не беспокоить Иран, поскольку после этого в Иране может появиться «свежая кровь» в лице сотен вооруженных и опытных боевиков PKK17.

Британский журналист Дэйвид Гарднер в начале 2013г. в газете Financial Times написал, что урегулирование «Курдского вопроса» является экзаменом для Турции в вопросе становления «региональным лидером». Он утверждает, что Эрдоган намерен создать «турецкую сферу», в которой курды Турции, Ирака и Сирии вместе с турками должны противостоять «шиитской оси» Тегеран-Багдад-Дамаск18.

Иран, по всей вероятности, может использовать также карту руководителя MIT Хакана Фидана, вокруг которого в последнее время произошли странные события в Турции. Считавшийся надежным человеком Эрдогана Хакан Фидан в феврале 2015г. подал в отставку с должности руководителя MIT, чтобы смог выдвинуть свою кандидатуру от партии Справедливость и развитие (ПСР) на парламентских выборах 7 июня (по некоторым данным, чтобы стать премьер-министром и выполнить данные основателю PKK Абдулле Оджалану обещания). Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу принял его отставку, однако после крайнего недовольства Эрдогана Фидан в марте вернулся на должность руководителя MIT.

В турецкой, израильской и западной прессе давно муссируются слухи о том, что Хакан Фидан, который, кстати, владеет многими секретами об Эрдогане, в действительности является «человеком Ирана» и может предоставить имеющийся под рукой архив Ирану. Выявления бывшего сотрудника спецслужб США Эдварда Сноудена также свидетельствовали о том, что Фидан связан с Ираном. Согласно этим данным, Фидан – один из главных причин конфликта между правительством ПСР и проживающим в США Фетхуллахом Гюленом, что исходит из интересов Ирана19.

В октябре 2013г. журналист газеты The Washington Post Дэйвид Игнатиус написал, что в начале 2012г. MIT передал иранской стороне имена 10 иранцев, которые встретились с представителями «Моссада» на территории Турции. Иран тем самым получил драгоценную информацию, и уже в апреле 2012г. было сообщено о раскрытии израильской разведывательной сети в Иране: к смертной казни были приговорены 15 агентов Израиля. По мнению Игнатиуса, именно предательство MIT стало причиной того, что премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху отказался просить прощения у Анкары за инцидент с «Мави Мармара»20. Здесь следует вспомнить, как Израиль отреагировал на назначение Хакана Фидана в должности руководителя MIT 25 мая 2010г. министр обороны Израиля Эхуд Барак заявил, что Фидан содействует иранскому режиму и может передать Ирану секретную информацию об израильской армии. Существует множество других публикаций о деятельности Фидана в пользу Ирана, касающиеся ядерной программы ИРИ, организации поставок оружия для «Хезболлы» и пр.

Наконец, по некоторым данным, Хакан Фидан, хорошо владеющий курдским языком, курд по национальности. Согласно турецкой прессе, именно Хакан Фидан в 2011г. предупредил лидера военного крыла PKK Мурада Карайылана о том, что турецкая армия готовит против нее воздушную операцию, после чего Карайылан нашел убежище в Иране. Фидана считают ответственным также за гибель 13 турецких военнослужащих в районе Силвана (провинция Диарбекир) 15 июля 2011г. Фидан заранее знал о запланированной атаке PKK, однако не сообщил об этом жандармерии. Принято считать, что Хакан Фидан стал для Эрдогана большой головной болью и после выборов 7 июня подаст в отставку21.

Таким образом, в плане дальнейшей региональной активности Турции и Ирана важную роль сыграют два фактора: положительное влияние на Турцию может оказать урегулирование «Курдского вопроса», а на Иран – урегулирование его ядерной программы. Однако здесь также предпочтение нужно отдать Ирану, для которого ядерная сделка открывает гораздо большие возможности, нежели урегулирование «Курдского вопроса» для Турции. Это сделает очевидным, что в действительности Иран и Турция по своим потенциалам – акторы разных весовых категорий в регионе. Даже во многих вопросах, касающихся военной сферы (ракетостроение, космические программы, программа с возможной ядерной военной составляющей), Турция подражает Ирану, пытаясь не очень отстать от него.

По мнению турецкого аналитика Исмета Озгула, Иран, владеющий 10% мировых запасов нефти (4-ое место) и 20% мировых запасов газа (2-ое место) в случае отмены санкций сделает большой экономический рывок и превратится в «нового азиатского тигра». Тогда как по поводу перспектив Турции подобных прогнозов нет.

1 'Lojistik destek vermeyi düşünebiliriz', Anadolu Ajansı, 26.03.2015.

2 "İran'ın bakış açısı değişmeli", Anadolu Ajansı, 26.03.2015.

3 İran Türkiye'ye nota verdi, Radikal, 30.03.2015.

4 İranlı vekillerden Ruhani'ye Erdoğan mektubu, Dünya Bülteni, 06.04.2015.

5 Maysaa Shuja al-Deen, İran’ın Yemen’deki etkisi yüzeysel, Al-Monitor, 12.01.2015.

6 ABD’den tampon bölge konusunda İran şartı, Yakın Doğu Haber, 04.12.2014.

7 İran'dan Türkiye'ye 72 lira tehdidi, Hürriyet, 13.10.2014.

8 İran TIR krizini büyütüyor, Sabah, 28.10.2014.

9 Bakan Yıldız'ın Tahran'daki gündemi doğalgaz, Anadolu Ajansı, 06.04.2015.

10 Erdoğan: En pahalı doğal gazı İran'dan alıyoruz, Bugün, 07.04.2015.

11 Erdoğan'dan İran'a yerli para önerisi, TRT Haber‎, 07.04.2015.

12 Erdoğan: Beni ne Şia, ne Sünni ilgilendirir..., Haber 7, 07.04.2015.

13 Bakan Taner Yıldız'dan flaş kesinti açıklaması!, Habertürk, 06.04.2015.

14 Refik Eryılmaz: Elektirik kesintisinin sebebi İran'la yaşadığımız sıkıntılar, Bugün, 31.03.2015.

15 Iran'ın Türkiye'deki Alevileri "ŞİİLEŞTİRME" planı, Aktif Haber, 22.07.2013.

16 1 ay sonra PKK yok, Takvim, 13.02.2013.

17 Bayram Sinkaya, İran Türkiye'nin Kürt Sorununu Çözmesini Neden İstemez?, ORSAM, 14.03.2013.

18 'Erdoğan için bir sınav!', Akşam‎, 15.01.2013.

19 Snowden belgelerinden: ABD, Fidan'ın 'İran ile bağlantılı', T24, 31.08.2014.

20 David Ignatius: Turkey blows Israel’s cover for Iranian spy ring, The Washington Post, 16.10.2013.

21 Fuat Avni: Hakan Fidan, Erdoğan’ın en büyük belası olacak, Yurt, 02.03.2015.


Возврат к списку
Другие материалы автора