• am
  • ru
  • en
Версия для печати
10.05.2011

ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ БУДУЩЕЕ ЮЖНОГО КАВКАЗА: ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКА

   

Ара Марджанян

А.Марджанян - Президент НПО «E-Cube», национальный эксперт по энергетике ПР ООН, к.т.н., с.н.с

1. Электроэнергетика региона: основные тенденции развития

Основу электроэнергетического сотрудничества на Южном Кавказе формируют следующие фундаментальные обстоятельства. Турция и Иран, эти гиганты нашего региона, являются динамично развивающимися странами, энергетические системы которых в настоящее время стоят перед серьезным вызовом – обеспечить высокий темп своего социально-экономического развития, существенно превышающего среднеевропейский показатель.

Так, за последние 10 лет население Турции при среднегодовом темпе роста около 1.1% увеличилось на 6.5-7.0 млн. человек и в настоящее время достигло значения порядка 73 млн. За тот же промежуток времени процент населения страны в категории возрастов от 15 до 64 лет увеличился с 65% до 68.1%, а реальный темп роста ВВП не опускался ниже значения 5% в год (за исключением 2002г. и, по некоторым данным, 2010г.) [1]. Все это – свидетельство достаточно высокого темпа роста экономики Турции и ее молодого и динамичного населения. И хотя в период за 1990-2010гг. ежегодное потребление электроэнергии в Турции выросло в 3.5 раза, с 57 до почти 200 млрд. кВт.ч, однако, по такому признанному показателю развития как удельное потребления на душу населения (около 2.7 тыс. кВт.ч./чел. в 2008г.), Турция весьма существенно уступала среднеевропейскому показателю (около 7.0 тыс. кВт.ч./чел. за тот же год). Сегодня этот разрыв продолжает сохраняться на том же уровне, а согласно некоторым оценкам он даже слегка увеличился.

Однако чтобы обеспечить социокультурные и экономические ожидания быстро растущего молодого населения страны, необходимо поднять удельное потребление электроэнергии на душу населения до уровня порядка 5.7 тыс. кВт.ч./чел. в 2020г. – показатель, фигурирующий в ряде фундаментальных исследований, посвященных энергетической стратегии Турции (см., например, [2-4, 6]), и означающий новые рабочие места, повышение комфорта жизни, особенно в депрессивных северо-восточных и восточных вилайетах Турции. А это, согласно нашим оценкам (см. рис.1), означает ежегодный темп роста потребления электроэнергии порядка 7%, при ежегодном темпе роста населения в 1%.

В свою очередь, это означает выработку порядка 460 млрд. кВт.ч. электроэнергии в 2020г., при населении порядка 81 млн. человек1. Естественно, подобная ситуация требует весьма интенсивного графика ввода новых генерирующих мощностей – порядка 4000 МВт ежегодно2 вплоть до 2020г., а также существенного развития высоковольтной электросети Турции. Между тем темп ввода новых генерирующих мощностей за последние 3 года в Турции ощутимо уступал приведенной оценке.

В Иране ситуация аналогичная, но более контрастная вследствие большего объема экономики этой страны по сравнению с Турцией. Достаточно сказать, что в 2009г. потребление первичных энергоносителей в Иране составило порядка 205 млн. тонн нефтяного эквивалента (в Турции – всего 93 т.н.э.), а выработка электроэнергии составила 197 млрд. кВт.ч. (в Турции – 194). Причем в 2008г. Иран выработал порядка 206 млрд. кВт.ч. (Турция – 198), при ощутимо меньшем населении в 66 млн. человек (Турция – 72) [1].

Таким образом, чтобы обеспечить хотя бы нынешний уровень комфорта и развития, электроэнергетические сектора Турции и Ирана в ближайшие 10-15 лет должны выдерживать значительный темп ввода новых мощностей. А если учесть социокультурные ожидания молодого и динамичного населения этих стран, то темп этот уже потребует весьма серьезных и радикальных усилий. Следовательно, основной задачей электроэнергетики и всей экономики этих стран является преодоление дефицита генерирующих мощностей. Причем этот дефицит уже сейчас весьма ощутимо дает о себе знать по крайней мере в Турции, где уже наблюдается почти нулевой резерв гарантированной мощности электроэнергетической системы страны [5-7]. В свое время все эти задачи достаточно полно и адекватно были проанализированы ведущими профессионалами самих этих стран (в 2005-06гг. в Турции и чуть ранее – в Иране), которые, собственно, и сформулировали основные рекомендации по преодолению дефицита генерирующих мощностей и обеспечению условий для экономического и социального развития своих стран.

В настоящее время эти рекомендации положены в основу национальных энергетических стратегий Ирана и Турции. Их можно свести к следующим 4-ем фундаментальным положениям:

  1. Энергичное развитие традиционных генерирующих мощностей – гидроэнергетика, тепловые станции на газе, а в случае Турции – еще и на угле;
  2. Амбициозная программа развития атомной энергетики;
  3. Энергичное проведение реформ с целью привлечения прямых инвестиций, а в случае Турции – углубление приватизации сетевых компаний и развития рыночных механизмов тарифообразования; и, наконец,
  4. Энергичное развитие национальных и межгосударственных высоковольтных сетей – во-первых, с целью обеспечения импорта базовой электроэнергии из стран региона (например, из Греции, Болгарии, республик Южного Кавказа и др.) и, во-вторых, для повышения маневренности собственных национальных сетей и осуществления межгосударственных режимных перетоков (сезонная и суточная пиковая электроэнергия).

Причем, в свете недавних событий следует особо подчеркнуть важность последнего из этих стратегических направлений развития. Действительно, глобальный финансово-экономический кризис (конец 2008г.), средне- и долгосрочные последствия которого еще отнюдь не преодолены, существенно замедлил и продолжает замедлять развитие электроэнергетических секторов указанных стран (и не только их) по первому и третьему из перечисленных выше стратегических направлений. А трагические события, связанные с великим восточно-японским землетрясением 11 марта 2011г., серозная авария на АЭС Фукушима-I, средне- и долгосрочные последствия которой до сих пор (середина апреля 2011г.) пока не ясны в полной мере3, по всей вероятности самым серьезным образом повлияют на сроки и нынешние оценки основных технико-экономических показателей АЭС планируемых к постройке в нашем сейсмоопасном, регионе. И, несмотря на недавние решительные заявления официальных лиц Ирана, Турции и Армении4 о неизменности планов по развитию атомной энергетики в этих странах, консервативная оценка складывающейся ситуации все же заключается в том, что затуманиваются если не общие перспективы развития атомной энергетики в нашем регионе то, по крайней мере, ее временной график. Заметим, что в случае Ирана эта ситуация усугубляется еще и международными санкциями, которые тормозят развитие этой страны вообще и развитие ее электроэнергетического сектора во втором из указанных выше направлений в частности.

Таким образом, в краткосрочной (3-5 лет) и среднесрочной (5-10 лет) перспективе одним из самых действенных направлений по преодолению основного препятствия развитию электроэнергетики Ирана и Турции остается интенсивное развитие регионального импорта электроэнергии, а также обеспечение перетока электроэнергии сезонного характера и суточного покрытия5. Обстоятельство это также в свое время весьма четко было осознано специалистами этих стран (см., например, [3, 5, 6]) и ряда международных консалтинговых фирм, активно вовлеченных в региональные энергетические проекты [7-10]. Все они подчеркивали необходимость регионального импорта электроэнергии в Турцию и Иран для поддержания приемлемого уровня резерва гарантированной мощности в краткосрочной и покрытия графика суточной и даже частично базовой нагрузки в среднесрочной перспективе.

Так, официальный документ «Стратегия развития рынка электроэнергии и безопасность электроснабжения» [11], подписанный премьер-министром Турции в сентябре 2009г., в качестве первоочередной задачи провозглашал скорейшее начало (в конце 2009г.) параллельной работы энергосистемы Турции с объединенной Европейской электроэнергетической системой (UCTE) с целью обеспечения импорта из/через Грецию6. Более того, вероятно осознавая серьезные трудности, препятствующие скорейшему налаживанию импорта электроэнергии в Турцию из/через Грецию или Болгарию, этот же документ предусматривал определенное изменение в законодательстве Турции с целью обеспечить импорт электроэнергии и из других регионов, прежде всего – из республик Южного Кавказа. Делать это предполагалось путем создания «изолированных сетевых регионов» внутри страны, которые через так называемые вставки постоянного тока (ВПТ) могли бы получать электроэнергию из Закавказских республик [11, ch. 7].

Примечательно, что еще 3-го июня 2009г. было официально объявлено о том, что Армения готова к немедленному экспорту в Турцию 1.5 млрд. кВт.ч. электроэнергии в год с помощью существующей, но выведенной из эксплуатации высоковольтной линии электропередачи класса 220 кВ и пропускной способностью 300 МВт [12]. Соответствующий договор был подписан еще в начале сентября 2008г., во время исторического визита президента Турции в Армению. Причем отмечалось, что экспорт электроэнергии в Турцию из Армении может быть доведен до 3.0-3.5 млрд. кВт.ч. в год7.

Однако этот перспективный и взаимовыгодный проект, как и более масштабные и стратегически важные начинания по нормализации армяно-турецких отношений, были торпедированы Азербайджаном и неконструктивной позицией самой Турции, которая под давлением Азербайджана и вопреки духу и букве известной «дорожной карты» связала нормализацию армяно-турецких отношений с так называемой «Карабахской проблемой» (более подробно см., например, [13]). Тем самым был пущен под откос многообещающий процесс по нормализации отношений между Арменией и Турцией.

Между тем подобное региональное сотрудничество в области электроэнергетики явилось бы не только самым эффективным решением проблемы дефицита генерирующих мощностей в ближнем и среднесрочном временном горизонте. Оно могло бы быть и наиболее продуктивным решением тяжелых проблем нашего региона с чисто политической точки зрения – как механизм установления добрососедских отношений и сглаживания существующих противоречий путем создания здесь взаимовыгодного сотрудничества и взаимозависимых экономических связей. Ведь электроэнергетические системы, в отличие от нефти или железных дорог, являются наименее политизированным сегментом современной энерготранспортной инфраструктуры. Вспомним хотя бы недавние геополитические перипетии, связанные с маршрутом нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан или давние, но не знающие сроков давности кровавые последствия проекта железной дороги Берлин-Багдад для армян, греков, ассирийцев и других народов османской Турции.

И наоборот, надо ли напоминать, к каким благим для всего европейского единства последствиям привели мудрые франко-германские соглашения «угля и стали», основанные именно на взаимовыгодном сотрудничестве и взаимозависимой экономической региональной кооперации. Вот тот европейский урок, который необходимо освоить Южному Кавказу в первую очередь. Именно этот путь выведет нас к долгожданной цели – долгосрочному и прочному экономическому, политическому и социокультурному единству всего региона «Большого Южного Кавказа»8. А не наземные транспортные блокады, удушающие зажатую в горах Армению, или мономаниакальное желание вступить в тот или иной военно-политический блок, усугубляющий нынешнюю расколотость Южного Кавказа. И уж тем более не военные авантюры (подобно августовской авантюре Грузии 2008г.) или воинственная риторика и оголтелый милитаризм Азербайджана наших дней.

2. Доктрина Алиева и провал кавказского единства



Однако вернемся к электроэнергетике. 8 апреля 2009г. в Тбилиси был подписан меморандум о взаимопонимании по проекту «Энергомост Азербайджан–Грузия–Турция». На церемонии подписания присутствовал посол США в Грузии и директор миссии USAID на Кавказе. Он объявил, что осуществляемый Азербайджаном, Грузией и Турцией проект «Энергомост» финансируется отчасти и Агентством международного развития США (USAID)9. А 19 октября 2009г. Европейский банк реконструкции и развития (EBRD) совместно с немецким банком KfW уже объявил соответствующий тендер на строительство отдельных узлов межсистемной связи Турция-Грузия по маршруту Борчка (Турция) – Ахалцха (Грузия) линией класса 400 кВ и ВПТ. На первый взгляд, все это совершенно нормальное, даже положительное развитие событий для региона. Но это только на первый взгляд.

Достаточно одного профессионального взгляда на сетевую карту нашего региона (Рис. 2)10, чтобы увидеть, что с точки зрения истинного регионального сотрудничества гораздо эффективнее и полезнее была бы линия Хорасан – Карс (Турция) – Октемберян (Армения) с пропускной способностью в 1000 МВт, напряжением 400 кВ и вставкой постоянного тока. Дело в том, что в настоящее время подстанция Борчка – своего рода тупик, который пока еще только предстоит интегрировать в магистральную высоковольтную сеть Турции класса 380 (400) кВ. (см. Рис. 2, прерывистые линии). Для этого необходимо протянуть кольцевую линию класса 380 (400) кВ по маршруту Тиреболу-Эидере-Борчка-Деринер-Артвин-Юсуфли-Эрзерум общей протяженностью 480-500 км.

Между тем магистральная линия напряжением 380 кВ уже протянута из регионального центра – подстанции «Эрзерум 2-3» до Хорасана. Сегодня она эксплуатируется под напряжением всего 154 кВ. Достаточно протянуть ее дальше – до Карса (96 км) и далее в Армению, в район Октемберяна (45 км), и мы будем иметь межсистемную связь, позволяющую не только интегрировать (через ВПТ) энергосистемы Армении и Турции. Эта магистральная линия длиной всего в 141 км позволила бы замкнуть истинно региональное, рабочее высоковольтное кольцо подсоединением Турции к высоковольтной межсистемной связи Армения-Иран класса 400 кВ и обеспечить соединение с сетью 400-500 кВ Армения-Грузия-Россия. Причем маршрут этой линии по Турецкой территории проходит параллельно с существующей в настоящее время линии класса 154 кВ Эрзерум-Хорасан-Карс-граница Армении. Она в 3,5 раза короче и гораздо удобнее и дешевле в проходке, чем довольно сложная трасса Борчка-Ахалцха.

Но самое главное заключается в том, что ни Грузия, ни Азербайджан ни в настоящее время, ни в краткосрочной перспективе, ни в среднесрочном временном горизонте не обладают и не будут обладать достаточной избыточной генерирующей мощностью, чтобы обеспечить сколько-нибудь значимый и надежный объем импорта электроэнергии в Турцию [9]. Единственная страна с уже существующим избытком электроэнергии в нашем регионе, к тому же готовая к немедленному ее экспорту – Армения. Мы уже отмечали это выше. В чем же дело? Почему же процессы, в разрез с профессиональной логикой да и просто со здравым смыслом, идут в совершенно другом направлении?

А дело в том, что линия Борчка-Ахалцха предлагалась в ряде исследований, имеющих преимущественно западное (США, Германия) происхождение, проведенных до августа 2008г. и выдержанных в духе так называемой «доктрины Алиева» по региональной изоляции Армении. Классическим примером в этом плане является исследование немецкой компании «Фихнер» за 2007г. [8]. Здесь рассмотрено 18 крупных проектов, 12 (70%) из которых посвящены Грузии, в том числе вышеупомянутый проект Борчка-Ахалцха. Для всех 18 проектов финансирование оценено в €400 млн., из которых на «долю» Армении приходится всего €27 млн. (7%). Между тем «доля» Грузии составляет €345 млн. (86%) и еще €26 млн. предназначено Турции. Вам будет смешно, но это исследование называлось «Перспективы развития электроэнергетической системы Кавказского региона», вместо того чтобы называться «Вытесним Армению из региональных процессов еще и в сфере электроэнергии». Добавим, что это исследование финансировалось немецким банком KfW и Европейским банком реконструкции и развития в рамках организации ЧЭС, полноправным членом которого является и Армения. Напомним, что хартия этой организации декларирует равную и полноценную поддержку стран-участниц. 86% и 7%. Вот вам и равное партнерство.

Однако более адекватное понимание особенностей энергетических и геополитических процессов, протекающих у нас в регионе, требует и более широкого политического, исторического и геополитического контекста.

Процессам, происходящим у нас в регионе во время агонии Российской империи в начале ХХв. и после развала СССР в конце ХХ века, присуща замечательная симметрия, своеобразной осью которой являются именно проекты по развитию энерготранспортной инфраструктуры. Так, в 1918-19гг. Грузия, провозгласившая свою независимость, очень быстро стала заложницей германо-турецких сил и вместе с азербайджанскими мусаватистами не только пустила под откос хрупкий процесс Кавказского Единства, но и оголила фронт для турецких захватчиков и пригласила к нам немецкие оккупационные силы для охраны энерготранспортного коридора Баку-Батум. Уже тогда Грузинская Республика иронически именовалась «Грузинской Нефтепроводной Республикой» [14, с. XXVI].

С поразительной точностью история повторилась и после развала СССР. Просто теперь место немецких оккупационных сил заняли турецкие и американские военные инструкторы да маниакальное стремление Грузии в NATO. Место энерготранспортного коридора Баку-Батум заняли трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан да маршрут планируемой железной дороги Баку-Тбилиси-Карс. Ну а название «Грузинская Нефтепроводная Республика», отнюдь не потеряв своей актуальности, обогатилось лишь новым нюансом – «сервисная, транзитная страна». И тогда, и сейчас геополитическая основа всего этого была одинакова: изолировать Россию от Кавказа и Ближнего Востока, задушить Армению, исключив ее из развития региональной инфраструктуры, иметь на Южном Кавказе только одно буферное христианское государство – православную Грузию, и создать тут еще одно, на этот раз мусульманское государство, состоящее из кавказских татар. Речь о нынешнем Азербайджане. Причем как в начале ХХ в., пригласив немецкие оккупационные войска, так и теперь, стремительно бросившись в объятия Турции, NATO и Азербайджана, Грузия оказывается транзитно-транспортным заложником проводимой политики отрыва региона от России и удушения Армении. Просто тогда это называлось планом генштаба кайзеровской Германии, сейчас – «доктриной Алиева» (более подробно см. [13]). Как видим, в таком понимании нашего региона не было (начало ХХ в.) и нет (конец ХХ в. – начало ХХI в.) места ни для Армении, ни для армян.

К сожалению, подобное умонастроение весьма устойчиво в определенных геополитических кругах. Взгляните хотя бы на эту, замечательную во многих отношениях, карту (Рис. 3). Я выбрал ее наугад из многих аналогичных, трактующих те или иные энерготранспортные проекты в нашем регионе, в данном случае – проект газопровода «Набукко»11.

Обратите внимание на любовно выписанные стрелки на концах предполагаемого маршрута этого газопровода. Человек (надо полагать посол в Великобритании в какой-то из стран, выделенных цветом на этой карте), готовивший ее, судя по всему, не был знаком с азбучными истинами относительно залегания углеводородных ресурсов и искренне полагал, что несметные залежи природного газа, призванные заполнить долгожданный «Набукко», лежат не где-нибудь, а именно и непосредственно под Анкарой. И что именно Турция является центром этого геополитического проекта.

Открою небольшой секрет – эта карта, вообще говоря, не является картой маршрута газопровода «Набукко» в строгом смысле. В оригинале (слайд №12) она озаглавлена как «возможное воздействие проекта на Западные Балканы» (?). И направление стрелок не оставляет у нас сомнения в том, что «возможное воздействие проекта» исходит именно из Анкары и Стамбула. Обратите внимание на то, как одиноко и «обреченно» выглядит Армения на этой карте. Взгляните на то, как тщательно обходит «возможное воздействие проекта “Набукко”» своими стрелками Армению, чтобы, упаси Бог, не затронуть ее своим благотворным воздействием. Как полувопросительно они (стрелки) нависают над Ираном, словно раздумывая, коснуться его своим «благословением» или нет. Пожалуй, нет более наглядного – и позорного – образа геополитической блокады Армении и Ирана, их изоляции от развития региональной инфраструктуры, чем эта карта.

Обратите внимание и на то, что на этой карте показано второе Армянское государство нашего региона – Нагорный Карабах12. Причем он выделен цветом, отличным от Азербайджана и одинаковым с Арменией (и РФ). На первый взгляд, это крайне странно. Обычно на подобных картах тщательным образом подчеркивается, что Карабах – это колыбель Кавказско-Албанской цивилизации (что бы ни означало это словосочетание для живущих в виртуальном мире «азербайджанских историков») и является неотъемлемой частью Азербайджана (что бы ни означало это название, допустим, для экспертов Turkish Asian Center for Strategic Studies). Думаю, сделано это не случайно: авторы карты этим хотели сказать нам: «Вы захотели исторической справедливости? Ну так получайте ее! Подавитесь ею».

Наконец, обратите внимание на то, как эта карта похожа на карту железной дороги Берлин-Багдад начала XX века! Как идентичны основные геополитические посылы этих двух «империалистических проектов Великих Держав» (см., например, [15]). А стоит ли напоминать о той роли, которую сыграла запланированная немецким капиталом и геополитикой программа строительства железной дороги Берлин-Багдад в величайшей трагедии моего народа – Геноциде армян в Османской империи и утрате нашего национального очага и исторической родины? И ведь это было зловещим предупреждением человечеству о роли энерготранспортных инфраструктур в кровавой истории ХХв. Предупреждение, которое, к сожалению, мало кто услышал, мало кто понял.

Эта карта – прекрасный пример самой настоящей «фрейдистской оговорки», когда подавленный, неприличный для порядочного общества импульс, безжалостно загнанный вглубь, вдруг прорывается наружу – в этом случае в виде столь своеобразного графического экзерсиса.

И вот теперь к нефте- и газопроводам, к железной дороге прибавляется еще и высоковольтная система электропередачи, лоббируемая, в том числе, немецким капиталом.

Процессы по насильственной изоляции Армении в нашем регионе – политика (геополитика), которая на протяжении последних почти двух десятилетий последовательно проводилась Западом (ЕС), Турцией, Азербайджаном, Грузией и, по крайней мере до недавнего времени, Израилем, иногда обобщенно и, на наш взгляд, не совсем верно именуется «доктриной Алиева». На самом деле эти процессы многослойны. И реваншизм Азербайджана, всухую проигравшего войну, которую сам и развязал против исключительно мирного и законного проявления воли населения НКР, – всего лишь один из этих слоев, питающихся нефтью Каспия. Следующий из них, питающийся пантюркистскими устремлениями, особенно выпукло проявил себя в закрытии сухопутной границы с Арменией со стороны Турции в 1993г., положившей начало сухопутной блокаде Армении. Блокада эта продолжается по сей день. В этом смысле «доктрину Алиева» правильнее называть «доктриной Алиева-Эрдогана» или, точнее, «Алиева-Эрбакана».

Еще один слой этих процессов связан с позицией Израиля в нашем регионе. Вот как описывают эту позицию аналитики влиятельной корпорации RAND: «В начале XXIв. Израиль существенно увеличил свою роль в Евразии и особенно в Азербайджане... Израиль решительно поддерживает Азербайджан в Нагорно-карабахской войне... вплоть до поставок ему вооружений и оказания разведывательной помощи» [16, pp. 119-121]. Так что доктрину, о которой речь, правильнее назвать «доктриной Алиева-Эрбакан-Натаньяху». Наконец, учитывая, что «доктрина Алиева» во многих своих аспектах (и в первую очередь той ролью, которая отводится Грузии в качестве буферной, транзитно-сервисной и вспомогательной страны по удушению Армении) схожа с политикой отрыва Кавказа от России еще кайзеровской Германии, и помня, как рьяно возродили отдельные фрагменты этой политики последние два президента Грузии, мы имеем все основания называть «доктрину Алиева» ее полным названием – «доктриной Алиева-Шеварднадзе-Эрбакана-Натаньяху».

Вообще же говоря, эти процессы следует рассматривать в качестве составного элемента более общего и масштабного процесса по скалачиванию так называемого региона Большого Ближнего Востока (ББВ) и последующих усилий США по его модернизации и демократизации. Процесса, который относительно недавно проявился в целой серии «цветных революций», включая «революцию роз» в Грузии и заканчивая событиями, происходящими сегодня в арабских и ряде африканских стран [17]. В свое время совершенно правильно было указанно, что «основные принципы доктрины ББВ были окончательно сформулированы в 1996-97гг. Именно тогда в этот макрорегион стали, пока еще неофициально, включатся и южные территории бывшего СССР – Южный Кавказ и Центральная Азия» [18, с. 9]. Но только зачем же неофициально?

Обратимся к ряду материалов ЦРУ США по сценарному моделированию развития событий для нашего региона, рассекреченных в апреле-мае 2007г. и тесно связанных с проектами Национального совета по разведке США (NIC) 2010 и 2015. Именно в рамках этих масштабных проектов разрабатывались и моделировались отдельные элементы и концепция ББВ в целом. Речь идет о ряде аналитических исследований серии «Стратегические перспективы», организованной главой разведки США (DI’s Strategic Perspectives Series), по-видимому, в 1997г. и, вероятно, имеющих общую рубрику «Tier»13, [19, 20, 22-24]. К ним примыкает и отчет корпорации RAND [21], активно вовлеченной во все эти проекты НСР.

Наиболее любопытным материалом в этом ряду является исследовательский отчет «Долгосрочные сценарии для Центральноазиатско-Кавказско-Каспийского региона14 свидетельствуют о пессимистическом будущем» [22]15. Во введении к нему отмечается, что этот «отчет посвящен исследованию стратегического значения южного эшелона (Tier) бывшего СССР – Центральноазиатско-Кавказско-Каспийского региона – вплоть до 2015 года и отражает результаты работ длительностью около года и выводы двух специальных семинаров» [22, p. ix].

Методологической особенностью этих работ является выработка восьми возможных сценариев развития событий в отмеченном регионе и построение для каждого из них диаграмм «чувствительности» по трем важнейшим, с точки зрения авторов [22], параметрам, имеющим наибольший вес для региона: мировым ценам на нефть и газ; внешнего «вмешательства» в дела региона; эффективности правительств стран региона. Помимо этого перечня, практическая ценность этих работ заключается и в том, что, в отличие от «Глобальных тенденций» НСР с их общими рассуждениями, тут приводится итоговая таблица результатов моделирования с точки зрения того «хороши» они, «плохи» или «нейтральны» для США и региона. Ниже мы воспроизводим эту таблицу, с нашим переводом красочных названий рассмотренных восьми сценариев.

Как видим, из 8 сценариев развития событий в регионе 5 являются «плохими или нейтральными» для региона, а 7 являются таковыми для США. Ровно половина сценариев «плоха» и для региона, и для США. Единственный «хороший» сценарий для США – «Жить моментом» – является одновременно «плохим или нейтральным» для региона. Более того, все три «хороших» сценария для региона «плохи или нейтральны» для США.

Таким образом, нет ни одного сценария, результаты моделирования по которому были бы хороши и для США, и для региона одновременно. По словам авторов [22], «ни один эксперт не смог указать на сценарий стабильного, процветающего региона, где царит сотрудничество, а соседи региона способствуют его экономическому развитию и укреплению политической устойчивости, и где правительства стран региона эффективно используют энергетические ресурсы» [22, p. iv].

Наиболее вероятным признан сценарий развития «Большая Игра a la Холодная война», следующим – «Принудительная стабильность». Приведем их краткое описание. «Большая Игра»: «регион испытывает, с одной стороны, растущее влияние соперничества стран–потребителей энергоресурсов, Турции, Ирана (?)16, Китая и Индии, а с другой – вмешательства России в экономические и политические дела региона. В большинстве стран региона демократия крайне слаба или вовсе отсутствует, а правительства неспособны создать работающие политические и экономические институты» [22, p. 7]. «Принудительная стабильность»: «региональная нестабильность привлекает международное внимание. Внешняя сила пытается стабилизировать регион и завоевать преобладающее влияние в нем. Международные нефтяные компании покидают регион из-за комбинации факторов – низкие цены на нефть, разрушение региональной инфраструктуры, социальные столкновения» (там же).

Не знаю, как насчет отдела Наднациональных вопросов ЦРУ, но нас такие результаты не могут не печалить. Не хотим показаться нескромными, но все же скажем, что знаем, почему результаты этого исследования ЦРУ оказались столь пессимистичными для нашего региона. С нашей точки зрения, все дело тут в том, каким образом были сформированы рассмотренные в [22] сценарии, каковы их исходные предпосылки и каковы ценностные критерии их «хорошести» или «плохости» для нашего региона и для США.

Первым фундаментальным пороком подхода использованного в [22], на наш взгляд, является то, что в качестве исходной предпосылки этих исследований, их формообразующего вектора и точки отсчета выбрано «геостратегическое видение Г.Алиевым региона и нефтяного фактора». Это отнюдь не наши домыслы, это прямо и недвусмысленно следует из указанных выше материалов ЦРУ, объединенных общей рубрикой «Tier» [19-24]. Так, хронологически первый же материал ЦРУ, имеющий эту рубрику и доступный в Интернете в рамках Закона о свободе информации (ЗоСИ, FOIA), ясно указывает на это [19]17. Например, в разделе этого документа, симптоматично названного «Все взоры на Баку-Джейхан», читаем: «Геостратегическое видение Алиева предполагает объединенную точку зрения на Кавказ и часть Центральной Азии в их необратимой связи с Турцией и Западом, простирающейся вначале через экономику и, в конце концов, заканчивающейся гарантиями безопасности. Связь с Турцией и NATO является интегральной частью этого плана, который позволит Баку дистанцироваться от России и Ирана, т.е. стран, которые Алиев рассматривает как угрожающие безопасности Азербайджана… Алиев вероятно рассчитывает на то, что нефтепровод Баку-Джейхан консолидирует двусторонние отношения с Турцией… а ее он рассматривает как естественного партнера Азербайджана из-за их культурной и языковой общности и общей враждебности по отношению к Ирану, России и Армении» [19, p. 2].

Как видим, этот документ не оставляет и тени сомнения в авторстве чудовищного «Центральноазиатско-Кавказско-Каспийского» региона-конгломерата и его интерпретации как «уязвимого подбрюшия (Tier) бывшего СССР», столь любезного сердцу серии «Стратегические перспективы», директора разведки США образца 1997г. Есть глубокая ирония в том, что ее автор, точнее соавтор – один из бывших руководителей бывшего КГБ бывшего СССР, основного противника ЦРУ. И, откровенно говоря, забавно читать сетования экспертов проекта NIC 2015 и авторов отчета [22] о том, что этот регион сложен, мозаичен и имеет разновекторную направленность по многим показателям. Чего же они ожидали от такого региона, да еще в долгосрочной перспективе?

Хотим обратить особое внимание любителей обвинять Армению в «самоизоляции» в регионе на эти утверждения отчета [19] относительно «геостратегического видения Г.Алиева». На самом деле болезненный, если не сказать – бредовый, изоляционизм присущ именно этому «видению». Как иначе назвать «геостратегию», ставящую две из трех стран-соседей (Иран, РФ) и одного из трех государств нашего региона (Армения) в состояние враждебности, сделавшую второе государство нашего региона (Грузия) заложником потенциальной нестабильности? В действительности именно принятие и практическое претворение ее в жизнь на всем протяжении прошедшего десятилетия и обусловило изоляцию Армении от развития региональных инфраструктур. И никак не наоборот.

Вторым фундаментальным пороком [22], предопределившим пессимистический характер ее выводов для региона, является та абсурдность, с которой в указанных сценариях рассмотрен Иран. О том, как он рассматривается в наиболее вероятном сценарии [22], мы уже говорили выше. Здесь добавим лишь, что из 8 сценариев наиболее выигрышный для Ирана сценарий, имеющий слегка пренебрежительное название «натянутой утопии», признан «хорошим» сценарием для региона, одним из всего трех таких, но «плохим» для США, одним из семи. Более того, в разделе «основные неопределенности» данного исследования, в качестве таковой рассмотрена возможность нормализации отношений между США и Ираном, которая, по словам экспертов [22], «в свою очередь приведет к нормализации отношений в регионе, который развивался ненормально (abnormal) вследствие усилий США по изоляции Ирана» (подчеркнуто мной – А.М.) [22, Table 1, p. 5]. Честное слово, иногда складывается ощущение, что в деталях своих исследований, эксперты [22] намного мудрее и откровенней, чем в своих выводах!

Наконец, третьим фундаментальным пороком [22] и, к сожалению, многих других рассматриваемых материалов ЦРУ и проектов НСР в целом является вопрос о том, что считать «хорошим» для США. Вопрос этот настолько фундаментален, что требует отдельного рассмотрения (см., например, [25]).

Обратимся, однако, к другому материалу, связанному с проектами НСР – к отчету конференции «Центральная Азия и Южный Кавказ: переориентация, внутренние процессы и стратегическая динамика», проведенной НСР в апреле 2000г. в рамках проекта «НСР 2015» [24]18. Грузинскую точку зрения на регион представлял г-н Нодиа, представитель организации со звучным названием «Кавказский Институт мира, демократии и развития». Приведем цитату из его выступления: «Армения – это особый случай. Тбилиси с подозрением относится к Еревану из-за тесных отношений последнего с Россией, но поддержка хороших отношений с Арменией принципиально важна в силу нескольких обстоятельств. Первое: поддерживание хороших отношений со всеми соседями позволит Грузии позиционировать себя в качестве ключевой страны в вопросах регионального сотрудничества. Второе: Грузии необходима стабильность в своих регионах, населенных армянами. И, наконец, третье: Грузия хочет использовать (to take advantage) свое положение морских врат Армении» [24, p. 36].

Сказано на редкость откровенно, хоть и странно, что ни в этой цитате, ни во всем выступлении г-на Нодиа я не нашел сколько-нибудь существенных ссылок на Мир, Демократию и Развитие, хотя бы в масштабах нашего региона. Напротив, тон и суть этого выступления не оставляют сомнений в том, что единственным достижением Южнокавказского региона и его надеждой на будущее является строительство трубопровода Баку-Супса, да победный и твердый курс Грузии в сторону Запада и NATO. «В 2005г. мы постучимся в дверь NATO», – победно цитирует Г.Нодиа президента Э.Шеварднадзе [24, p. 36].

Сегодня, в апреле 2011г., после августовской авантюры Грузии 2008г., после того как в нашем регионе появились новые субъекты международного права, нам легко сравнивать сложившуюся геополитическую ситуацию в нашем регионе с разительно отличной от нее картиной, которая виделась «с точки зрения Грузии» ровно одиннадцать лет назад. Слепое следование Грузии в фарватере региональной турецко-азербайджанской политики, ее воодушевленное принятие абсурдных газотранспортных, нефтепроводных и железнодорожных маршрутов уже привели к тому, что эта страна полностью провалила у себя выработку и проведение политики национального согласия и потеряла значительную часть своей постсоветской территории. Но все же странно, что «грузинская точка зрения» на регион ни тогда – 11 лет назад, ни сегодня не учитывает опыта первой Республики Грузии или краткий и драматичный опыт Закавказского Сейма, или, хотя бы, важнейшие результаты самого проекта НСР 2015, активно разрабатывающего концепцию ББВ в тандеме с «южным эшелоном бывшего СССР», а именно – отчета корпорации RAND о миссии NATO в нашем регионе [21].

Он был опубликован еще летом 1999г. и всегда находился в открытом доступе, в том числе и в Интернете. Стоит, пожалуй, повторить его выводы, и именно в той последовательности, которая соблюдается в самом этом отчете [21, pp. xii-xvi]:

  1. Запад не будет критически зависеть от каспийской нефти;
  2. Сохранение независимости или территориальной целостности государств Каспийского региона не является критически важной задачей Запада и NATO;
  3. Крайне маловероятно, что NATO предоставит гарантии безопасности или перспективу членства в Альянсе, даже для стран региона которые будут соответствовать этим требованиям;
  4. Средства США, Запада и NATO в Каспийском регионе ограниченны, следовательно, их задачи в регионе должны быть скромны;
  5. Основные угрозы для региона имеют внутренний характер;
  6. Россия останется основной силой в регионе, но не гегемоном;
  7. NATO должен быть особенно осторожным, дабы не возбудить в государствах региона беспочвенных надежд.

Как говорится – комментарии излишни. Хотя, все же, позвольте пару замечаний. Все обходящие Армению региональные энерготранспортные проекты, нефте- и газопроводы, железная дорога Баку-Тбилиси-Карс, а теперь уже и высоковольтная межсистемная связь Борчка-Ахлцха по воле рока и политической географии фокусируются в Джавахке. Их выполнение, безусловно, потребует привлечения рабочей силы со стороны, например, турок-месхетинцев. А это прямая и реальная угроза по изменению там демографической ситуации. Достаточно вспомнить все недавние, да и давние исторические процессы по выдавливанию армянского населения отсюда, разрушение памятников армянской культуры, печальную участь армянских церквей Джавахка и т.д., чтобы понять: это звенья одной цепи.

Попытки изменить демографическую ситуацию в Джавахке, дискриминация граждан Грузии армянской национальности и агрессивно-абсурдный военный бюджет Азербайджана при зачаточном состоянии демократических механизмов передачи власти в этой, по сути, полуфеодальной стране – вот факторы, которые подрывают мир и стабильность на Южном Кавказе. И это должно всегда учитываться при анализе проблем нашего региона.

В свое время У.Черчилль сокрушался, что если бы европейская пресса начинала свой новый день с сообщений о том, сколько новых истребителей и подводных лодок построила Германия, то Второй мировой войны, возможно, и не было бы. Призываем хотя бы на этот раз прислушаться к этому совету уже в применении к нашему региону – региону Большого Южного Кавказа.

3. Новая аксиоматика регионального сотрудничества

Насильственная изоляция Армении в регионе была абсурдна еще до августа 2008г. Ну а после грузинской агрессии и признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии подобная ситуация просто недопустима. Новая геополитическая ситуация должна открыть новые возможности для Армении интегрироваться в энергетические проекты и вовлечься в конкурентную борьбу за перспективные электроэнергетические рынки Ирана и Турции. Причем возвращение Германии в наш регион19 – этой крупнейшей европейской державы, давнишнего друга Турции, куратора Грузии в ЕС – понятно, приемлемо и полезно для нас и для региона только в одном случае: оно не должно углублять нынешний раскол Южного Кавказа, не должно поощрять вытеснение Армении «из региональных энергетических и экономических программ». Оно должно быть направлено на полноценную региональную интеграцию Армении, Ирана и РФ. Без нашего удушения, без угроз в наш адрес и без «выкручивания рук».

Десятилетиями энергосистема Армении развивалась как системообразующий фактор всего региона. Здесь были построены АЭС и Воротанский гидрокаскад, создана соответствующая инфраструктура, высоковольтная система линий электропередачи, организована лучшая в регионе подготовка кадров в области энергетики. За последние несколько лет в Армении модернизированы все тепловые электростанции и ГЭС двух гидрокаскадов. Сдана в эксплуатацию новейшая система автоматического регулирования и отображения информации энергосистемы Армении. В 2012г. намечается пуск 5-го блока Разданской ГРЭС (450 МВт) и межсистемной линии Армения-Иран класса 400 кВ. Помимо этого, Армения – это единственная страна Южного Кавказа,

  • чьи геополитические интересы направлены на сохранение регионального статус кво, а следовательно, и на всемерное сохранение региональной стабильности и усиление сотрудничества;
  • которая совмещает стратегическое сотрудничество с Россией с эффективным взаимоотношениями с Ираном, с Арабским миром и Западом на самом высоком уровне;
  • которая десятилетиями была и остается региональным экспортером электроэнергии;
  • чьи энергетические генерирующие мощности имеют гармоничную трехкомпонентную структуру: гидроэнергия, атомная энергия, тепловые станции (ископаемое топливо);
  • которая может совместить свою высоковольтную электросеть одновременно и с Ираном, и с Турцией, и с Грузией, и с Азербайджаном, и с Нахичеваном, и с Арцахом. Это – уникальная возможность для балансирования и успешной диспетчеризации региональных потоков электроэнергии.

Эти положения, аксиомы – если угодно, необходимо заложить в каждое новое исследование, посвященное региональному сотрудничеству в области электроэнергетики.

1В 2008г. суммарная выработка электроэнергии в Турции составила около 198 млрд. кВт.ч. при суммарной установленной мощности около 42 тыс. МВт. и населении в 72 млн. человек [1].

2Для сравнения: вся суммарная установленная генерирующая мощность Армении составляет 3200 МВт, Грузии – 4400 МВт, Азербайджана – 5200 МВт.

3Во время написания этих строк стало известно, что Япония подняла классификацию этой аварии с 5-го до 7-го, наивысшего уровня тяжести, какую имела авария на Чернобыльской АЭС. Ранее категорию этой аварии подняли до 6-го уровня специалисты-атомщики Франции, что вызвало определенные трения между экспертами из Японии и Франции. Вследствие указанного землетрясения и другие японские АЭС, расположенные на северо-восточном побережье о. Хонсю (АЭС Онагава, Фукушима-II и Токаи) также испытали (в различной мере) нарушения нормальной эксплуатации и аварийные остановки.

4А также РФ – как основного вероятного поставщика реакторов для планируемых в этих странах АЭС. Например, реактора ВВЭР-1200 для проекта «АЭС-2006», http://www.atomstroyexport.ru/project/rus/37.

5В долгосрочной перспективе импорт электроэнергии, составляющий самое большее 4% или 5% от общего объема потребляемой электроэнергии этих стран, не может быть рассмотрен как радикальное средство преодоления проблемы дефицита мощности ни в Иране, ни в Турции. В этом смысле энергичное развитие генерирующих мощностей, развитие возобновляемой энергетики, энергосбережение и повышение эффективности использовании первичных энергоресурсов не имеют альтернативы. Последнее верно и для Армении.

6По состоянию на начало 2011г. параллельная работа энергосистемы Турции с UCTE так и не начата.

7Заметим, что в настоящее время Армения уже несколько лет подряд осуществляет масштабный и взаимовыгодный переток электроэнергии с Ираном по двум линиям класса 220 кВ. Это сотрудничество резко усилится в следующем году после пуска межсистемной линии Иран-Армения класса 400 кВ. На сегодняшний день (апрель 2011) ничего подобного нет ни в Грузии, ни в Азербайджане.

8Имею в виду Иран, Турцию, Армению, Грузию, Азербайджан, Юж. Осетию, Абхазию, Нагорный Карабах и Россию.

9 http://www.minenergy.gov.ge/index.php?m=261&newsid=47.

10В рисунке использована официальная сетевая карта электроэнергетической системы Турции государственной электропередающей компании TEİAŞ.

11Improving Energy Security and regional integration in the Balkans Region: EBRD Overview and Approach. Fourth London Ambassadors’ Balkans Discussion Group. Hungarian Embassy, London, UK. 21st March 2011. p. 12, http://www.ebrd.com.

12Говорю это специально для г-на Р.Эрдогана и других любителей формулы «Турция и Азербайджан – два государства, один народ».

13«Эшелон» или, как сказал бы У.Черчилль, «Подбрюшие».

14Именно так, в единственном числе.

15Этот отчет был подготовлен в ноябре 1999г. в Офисе наднациональных (или транснациональных) вопросов ЦРУ (ОНВ, Office of Transnational Issues, OTI 99-10031) с привлечением экспертов Отдела России и Европы ЦРУ (ОРИЕ, Office of Russian and European Affairs, OREA), а также ряда экспертов со стороны [22, Appendix B]. Он был допущен к публикации в апреле 2007г. в рамках ЗоСИ. Доступная в Интернете копия этого отчета имеет №0185. В верхнем правом углу титульного листа от руки зачеркнут гриф «Конфиденциально» и имеется помета «Tier». Общий объем документа – х+47 страниц. Купюра цензуры на странице ix не позволяют с уверенностью атрибутировать этот отчет в общем корпусе материалов серии «Стратегические перспективы» ДР США.

16Так в оригинале. – А.М. Иран действительно испытывает некоторую импортную потребность в продуктах переработки сырой нефти (бензина, например). Но надо обладать большой фантазией, чтобы причислить Иран с его богатейшими запасами нефти и газа к странам «потребителям энергоресурсов региона», наподобие Турции, Индии или Китая. Так, в 2008г. Иран являлся 4-ым по величине производителем и 3-им по объему потребителем природного газа в мире (www.eia.doe.gov).

17Материал подготовлен в декабре 1998г. в ОНВ ЦРУ с участием ОРИЕ ЦРУ (OTI/OREA CEI-9812), был допущен к публикации в апреле 2007г. в рамках ЗоСИ. В верхнем правом углу титульного листа от руки зачеркнут гриф «Секретно» и имеется пометка «Tier». Купюра цензуры в оглавлении не позволяет оценить объем этого документа. Его доступная версия в Интернете имеет 5 страниц.

18Итоговый отчет этой конференции (DCI NIC CR 2000-05) был утвержден к публикации в рамках ЗоСИ США в апреле 2007г. Доступная версия отчета в Интернете имеет пометку от руки «Tier 10/23» в верхнем правом углу титульного листа, что позволяет нам рассматривать ее в рамках указанной выше серии «Стратегические перспективы» ДР США. Общий объем документа iii+85 страниц.

19Обстоятельство, четко подмеченное рядом аналитических публикаций [29].

Источники и литература

  1. US CIA Factbooks. BP Statistical Reviews of World Energy.
  2. Project Appraisal Document on a Proposed Loan in the Amount of EUR 280 Million to ELEKTRIK URETIM A.S. with the Guaranty of the Republic of Turkey for the Electricity Generation Rehabilitation and Restructuring Project. WB Report No: 35747-TU. 5 May, 2006.
  3. Ten Year (2006-2015) Generation Capacity Projection. Turkish Electricity Transmission Corporation (TEİAŞ). June 2006.
  4. The future of the Turkish electricity industry. S. Thomas, S. Erdogdu, O. Turkyilmaz. Turkish Chamber of Engineers, UCTEA VI. Energy Symposium, Ankara, Oct 22-24, 2007.
  5. Overview of the Turkish Electricity System and Interconnections. A. Ocak. MEDELEC Conference: “Towards a Mediterranean Electricity Market“. Sharm El-Shaikh, Egypt. 26-27 May 2008.
  6. Opportunities in Turkish Electricity Market. Fırat ÇEÇEN. IC HOLDING. May 2009.
  7. Wholesale Electricity Price Projection for Turkey. PÖyry Energy Consulting, Oxford, UK. Nov 2008.
  8. Regional Power Transmission Extension Plan for Caucasus. Final Report. KfW Bankengruppe. Fichtner GmbH, Stuttgart, Germany. FICHT-2723977, Nov. 2007.
  9. Electricity Export Opportunities from the Caucasus to Turkey. Commissioned by Ministry of Energy Georgia. Econ PÖyry AS. Oslo, Norway. 2008.
  10. Regional Power Transmission Extension Plan for Caucasus. Final Report on 400 kV Interconnection Georgia – Armenia. KfW Bankengruppe. Fichtner GmbH, Stuttgart, Germany. FICHT-3232109-v1, March 2008.
  11. Strategy Paper 2009. Electricity Energy Market and Supply Security Strategy Paper. Republic of TURKEY, Prime Ministry. Higher Board of Planning.18 September 2009.
  12. http://www.nt.am/newsday.php?p=0&c=0&t=0&r=0&year=2009&month=06&day=03&shownews=1015572&LangID=4#1015572.
  13. Марджанян А., Корпорация RAND и мы. Армяно-турецкие взаимоотношения. НОФ Нораванк, «21-й ВЕК», #2, 2011, сс. 15-43 (первое издание на армянском языке см. «21 ԴԱՐ», #3, 2010).
  14. Дэвенпорт Е., Кук Р., Нефтяные тресты и англо-американские отношения, М.: «Военный вестник», 1925.
  15. Edward Mead Earle, Turkey, The Great Powers and The Bagdad Railway. A Study in Imperialism. N.Y., The Macmillan Co., 1924.
  16. Larrabee S., Lesser I., Turkish foreign policy in an age of uncertainty. RAND Corporation, Center for Middle East Public Policy, MR-1612. 2003.
  17. Арутюнян Г., Гриняев С., Революции оптом: достраивание нового миропорядка и сценарии глобального управления, http://www.noravank.am/rus/articles/detail.php?ELEMENT_ID=5617.
  18. Гусейнов В. и др., Большой Ближний Восток. М.: «Олма Медиа Групп», 2007.
  19. Caspian Energy Issues. Directorate of Intelligence. CIA OTI / OREA CEI-9812. December, 1998.
  20. The Caspian States and Energy Wealth: New Threats to Growth and Stability. Directorate of Intelligence’ Strategic Perspective Series. CIA OREA IR 99-40096, DI SP 99-1001. April 1999.
  21. NATO and Caspian Security: A Mission Too Far? RAND Corporation, Project Air Force. RAND, 1999.
  22. Long-Term Scenarios for the Central Asian, Caucasus and Caspian Region Suggest a Pessimistic Future. A Research Paper. Intelligence Report of the Office of Transnational Issues, CIA. OTI 99-10031. November 1999.
  23. Caspian Energy: The Great Game Redux. CIA PASS Senior Executive Intelligence Brief, PASS SEIB 99-264CX. 15 November 1999.
  24. Central Asia and the South Caucasus: Reorientations, Internal Transitions and Strategic Dynamics. DCI NIC Conference Report, CR 2000-05. October, 2000.
  25. Марджанян А., Наше будущее – глазами NIC, НОФ Нораванк, «21-й ВЕК», #3, 2009.
  26. Тер-Арутюнян Г., Россия-Германия: возможные сценарии в контексте региональной безопасности, http://www.noravank.am/rus/articles/detail.php?ELEMENT_ID=4680; Российско-германские отношения в контексте европейской безопасности, под ред. проф. В.Дашичева. М.: ИЭ РАН, 2009.
27 апреля, 2011г.

Возврат к списку
Другие материалы автора